– Не сказать. Спросить. Я узнал от Файфа, что вы расследуете обстоятельства гибели полковника и завтра представите генералу отчет. Вам уже удалось что-нибудь выяснить?
– Ну… Кое-что мы уже установили. Помните гранату? Ту, розовую, которую утром принес майор Гудвин, а полковник Райдер убрал к себе в стол. Так вот, она взорвалась и убила его. Должно быть, он ее вынул. У нас есть основания полагать, что в момент взрыва граната находилась либо на столе, либо над ним. Ее осколки разлетелись по всему кабинету.
Я привожу слова Вулфа, потому что их услышал и они отложились у меня в памяти, однако должен признаться: мой ум был занят другим. В первую очередь меня поразило не то, что я услышал, а то, что увидел. Прямо за Вулфом, чуть справа от него, висела картина маслом по стеклу, с изображением монумента Вашингтона. Кстати сказать, картина была маскировкой, прикрывавшей смотровое отверстие, через которое из специальной ниши рядом с кухней можно было наблюдать за происходящим в кабинете. Под картиной висело несколько небольших полочек, уставленных всякой всячиной, в том числе и разными памятными сувенирами, доставшимися нам в ходе разных расследований.
Мое внимание привлек предмет, стоявший на четвертой полке сверху, которого раньше там не было. Являл он собой, мягко говоря, странное зрелище, поскольку был связан с делом, в котором мы еще не успели поставить точку. На полке стояла граната, разрыв которой отправил на тот свет Райдера. Точно такая же граната совсем недавно стояла на комоде в моей комнате.
Разумеется, осознание этого факта ввергло меня в дичайшее изумление, и тут до меня дошло кое-что, ничуть не менее ошеломляющее. Я понял, что передо мной еще одна граната – сестра-близнец моей, той самой, которую Вулф потребовал убрать из его дома. При этом я мог поклясться, что, когда я вышел из кабинета два часа назад, ее на полке не было.
Несмотря на свое потрясение, я таращился на гранату не более двух секунд, так как знал, что пристально разглядывать чужие вещи невежливо. Поскольку Вулф и Шаттак не прервали разговора, я заключил, что ни один из них не обратил внимания на пережитый мною шок. Как я уже упомянул, мое сознание автоматически фиксировало все, что они говорили.
– А как произошел взрыв? Что привело к детонации гранаты? Вам это удалось выяснить?
– Нет, – коротко ответил Вулф. – В газетах сообщат, что произошел несчастный случай, без всяких версий случившегося. Генерал Файф утверждает, что просто так чека вылететь не могла, но даже эксперты допускают ошибки. Кроме того, нельзя исключать версию суицида. В этом случае с технической точки зрения все гораздо проще: полковник просто выдернул чеку сам. Но для этого он действительно должен был хотеть свести счеты с жизнью. Но так ли это на самом деле? Что скажете? Может быть, об этом знаете вы? Вы же были крестным его сына, вы называли полковника Райдера по имени… На ваш взгляд, он искал смерти?