Детина подтолкнул плачущего Ивана в бок:
- Ну ты ангелок! Растрогался то как, а! "Верю... верую" Я тебе скажу: слабак ты, я то хоть и в бога не верю, а если бы верил так не надеялся бы на прощение его. Тебе девчонка наплела чего-то про эти звездочки ты уши то и развесил...
- А они ведь есть, и сейчас над нами светят. - спокойно проговорил Иван и, поднявшись, загрохотал по всему залу, - Люди, война пройдет! Ведь, правда, пройдет! И вы любите этот мир; его есть за что любить, он прекрасен, и я его люблю! Я знаю, вы презираете меня, вы плюете в меня своими глазами, я не буду оправдываться, потому что признаю себя виновным. Я не смог справиться, попал в водоворот, ушел ко дну... Но, люди, смотрите в эту глубину... Господи, вам надо в нее смотреть и черпать для себя спокойствие... Я... Я - он задыхался, набирал в себя воздуха не в силах выдохнуть из себя это слово ибо многое, многое хотел в него вложить, и наконец закричал свободным голосом, так, как давно он уже не кричал, - Я люблю вас всех, люди! Господи, как же я вас люблю! Сколько же в вас добра лежит, люди! Как же вы несчастны запирая это добро друг от друга, а взглянули бы вы на одну девочку... делайте друг другу добро! Я люблю, господи, я так давно не любил и я так жажду теперь любить, все-все любить, всему, всякому делать добро. Это же жажда... ЛЮБЛЮ ВАС!!!
Спустя час его приговорили к расстрелу.
* * *
Наступила холодная, темная декабрьская ночь, мороз трещал в снегу и в воздухе, пробивал тела насквозь, а звезды сверкали ослепительно и спокойно.
Пятачок земли окруженный высокими стенами. Вот заскрипела в стене толстая и ржавая дверь. Вытолкали Ивана: он исхудал, оставшееся на нем белье болталось грязными, насквозь пропитанными кровью клочьями.
- К стене! - вздрагивая от ледяных игл, закричал кто-то, представляющийся в потемках черным облаком.
Иван, скрипя в снегу босыми ногами, подошел к стене и повернулся к своим палачам.
- Лицом к стене!
- Позвольте лицом к небу...
- А не один черт... давай ты кончай поскорее эту падаль! Целься и стреляй...
Иван был спокоен; спиной он чувствовал холод стены, а вот глазами хватался за свет звезд. И он поднял навстречу им руки и зашептал в душе молитву:
- Пролейся к земле радужными дождями, взойди колосьями, запой ветрами, о жизнь! О мире для всего сущего молю, о том чтобы ушла навсегда война... тут грянули тысячи громов и тело его разорвалось, а он все молил, протягивая к звездам руки, - Заполни своим светом всю землю. Дай им в сердца мира, чтобы возродилось все. А мне дай крылья, чтобы мог я увидеть и полюбить всю вселенную, все твое создание. Я жажду любить!