Он снова сделал глубокий вдох, открыл глаза и проскрежетал, обращаясь к Тине:
– Если не считать мистера Фиклера, этот человек допрашивал вас первой. Верно?
– Да, сэр.
– Расскажите, что он говорил. О чем спрашивал. Слово в слово.
По мне, при сложившихся обстоятельствах Тина держалась очень хорошо. Убежденная, что песенка ее спета и никакие припомненные ею слова Валлена ничего уже не поправят, она все равно пыталась помочь. Хмурила лоб и явно прилагала усилия. И похоже, Вулф вытянул из нее все возможное. Но она не могла дать ему того, чего не имела.
Он все не унимался:
– Вы уверены, что он ничего вам не предъявлял, не показывал? Совершенно ничего?
– Да, уверена. Ничего.
– И он не спрашивал ни о каком предмете из парикмахерской?
– Нет.
– Вообще не упоминал каких-либо предметов?
– Нет.
– И из кармана ничего не доставал?
– Нет.
– А та газета, что была у него с собой, – он не из кармана ее достал?
– Нет, как я уже сказала, он держал ее в руке, когда заходил в маникюрный кабинет.
– В руке или под мышкой?
– В руке. Я думаю… Да, точно.
– Она была сложена?
– Ну конечно, газеты ведь складывают.
– Да, миссис Вардас. Просто вспомните, как выглядела газета, которую вы видели у него в руке. Я обращаю на нее внимание, поскольку больше не на что. Хоть какую-то деталь мы обязаны получить. Была ли газета сложена так, как если бы он носил ее в кармане?
– Нет. – Тина старалась изо всех сил. – Она не была сложена таким образом. Как я уже сказала, это была «Ньюс». Когда он сел, то положил ее на стол, с краю, справа от себя… Да, так, слева от меня. Я сдвинула кое-какие свои вещи, чтобы освободить место… И она была сложена так, как газеты, лежащие на прилавке в киоске.
– Но он о ней не упоминал?
– Нет.
– И ничего необычного вы в ней не заметили? Я имею в виду газету.
– Это была всего лишь газета.
Вулф повторил сеанс с Карлом и получил то же самое, только больше. Никаких предметов не предъявлялось и не упоминалось, ни малейшего намека. Единственный выставленный на обозрение – газета – так и лежал на краю стола, когда Карл по указанию Фиклера зашел и сел. Валлен к ней даже не прикасался. Карл был практичнее Тины. Пытаясь припомнить точные слова детектива, он, в отличие от жены, особо не напрягался. И должен заметить, за это я не винил его.
Вулф оставил свои попытки получить то, чего у них не было. Он откинулся на спинку кресла, сжал губы, закрыл глаза и принялся постукивать указательными пальцами по подлокотнику. Карл и Тина посмотрели друг на друга, потом она поднялась, подошла к нему и стала поглаживать его по голове. Увидев, что я на них смотрю, она покраснела, бог знает почему, и вернулась на место.