Что касается сына (я пока не мог называть его Эд), который был примерно моего возраста, я оставляю за собой право высказать о нем свое мнение позже, так как он был явно с похмелья и страдал от головной боли. Его костюм стоил по крайней мере в три раза дороже отцовского.
Я рассадил их, предоставив Эрскину-старшему красное кожаное кресло перед столом Вулфа, и поставил рядом маленький столик, чтобы на нем можно было развернуть чековую книжку и выписать чек.
– Возможно, это пустая трата времени, мистер Вулф, – заговорил Эрскин-отец, – но по телефону мы не смогли получить удовлетворительной информации. Кто-нибудь поручал вам заняться расследованием известного вам дела?
Вулф приподнял брови на одну шестнадцатую дюйма:
– Какого дела, мистер Эрскин?
– Ну… Вы понимаете… Смерть Чейни Буна…
Вулф задумался.
– Позвольте мне сформулировать свой ответ следующим образом. Я никому не давал согласия на что бы то ни было и не связан никакими обязательствами.
– В случае убийства существует только одно обязательство, – злобно прошипел Бреслоу, – добиться торжества правосудия.
– О боже! – громко вздохнул Эрскин-сын.
– Если хотите, можете уйти, я все сделаю сам! – с раздражением произнес Эрскин-старший и повернулся к Вулфу. – Какое у вас создалось мнение в связи с этим происшествием?
– Мнения экспертов стоят денег.
– Мы вам заплатим.
– Разумную сумму, естественно, – вставил Уинтерхофф.
У него был низкий невыразительный голос, а потому Уинтерхофф явно не прошел бы отбор для рекламы виски в качестве импозантного джентльмена.
– Это не будет ничего стоить, – сказал Вулф, – до тех пор, пока не высказано экспертное мнение, а экспертное мнение может быть высказано только тогда, когда я проделаю определенную работу. А я еще не решил для себя, браться мне за это дело или нет. Я не люблю работать.
– Кто к вам обращался? – поинтересовался Эрскин-старший.
– С вашей стороны, сэр, очень нескромно спрашивать меня об этом. – Вулф погрозил ему пальцем. – А я был бы болтуном, если бы ответил на ваш вопрос. Вы явились сюда с намерением нанять меня?
– Видите ли… – Эрскин-старший замялся. – Это обсуждалось нами как возможный вариант.
– Вами как частными лицами или как представителями Национальной ассоциации промышленников?
– Это обсуждалось как дело, в котором заинтересована ассоциация.
– Решительно не советую вам нанимать меня, – покачал головой Вулф. – Вы рискуете впустую потратить деньги.
– Почему? Разве вы не являетесь хорошим специалистом по расследованию сложных дел?
– Я лучший из всех. Но картина достаточно очевидна. Вас беспокоит лишь репутация и положение ассоциации. Общественное мнение уже вынесло свой вердикт. Всем известно, что ваша ассоциация настроена чрезвычайно враждебно по отношению к Бюро регулирования цен и, в частности, к мистеру Буну и проводимой им политике. Девять человек из десяти уверены в том, что они знают, кто убил мистера Буна: Национальная ассоциация промышленников. – Вулф посмотрел на меня. – Арчи, что сказал человек в банке?