Покаянный тон миссис Бун, видимо, несколько смягчил Вулфа. Он даже не посчитал за труд повторить, что не находится ни на чьей стороне.
– Независимо от того, как относятся к убийству Буна и Гантер другие, на мой взгляд, это отнюдь не акт личной мести, – заявил он. – А какое преступление вы совершили?
– Не знаю… Не знаю, совершила ли.
– И что вы сделали?
– Ничего не сделала – вот в чем суть. Однако мисс Гантер рассказала мне, что сделала она. Я обещала никому не говорить об этом и не говорила. У меня вдруг возникло ощущение… – Она остановилась и через минуту продолжила: – Нет, я не совсем точно выразилась. Это не ощущение, а уверенность.
– Уверенность в чем?
– Если бы я сообщила полиции то, что рассказала мне мисс Гантер, ее наверняка не убили бы. Но я не обратилась в полицию, потому что, как объяснила мисс Гантер, она делала лишь то, что шло на пользу Бюро регулирования цен и наносило вред Национальной ассоциации промышленников. А ведь именно этого мой покойный супруг желал больше всего на свете. – Миссис Бун не спускала глаз с Вулфа, словно пыталась прочесть его мысли. – И мисс Гантер была совершенно права. Я до сих пор не уверена, стоит ли вам об этом рассказывать. Что бы вы там ни говорили, мой муж был в одном лагере, НАП – в другом, а вы, как ни крути, работаете на НАП. Однако, побеседовав с моим кузеном, я решила прийти и послушать, как вы на это отреагируете.
– А как я отреагирую?
– Ну, я не знаю. – Рука миссис Бун слегка затрепетала. – Я действительно не знаю.
Некоторое время Вулф, нахмурившись, смотрел на нее, потом тяжело вздохнул и повернулся ко мне:
– Арчи!
– Слушаю, сэр?
– Возьми свой блокнот и запиши текст письма. Отправь сегодня вечером, чтобы его доставили завтра утром. «Национальной ассоциации промышленников и лично мистеру Фрэнку Томасу Эрскину. Господа, развитие событий вынуждает меня поставить вас в известность, что настоящим я отказываюсь представлять интересы вашей организации в деле об убийстве мистера Чейни Буна и мисс Фиби Гантер. При сем прилагаю чек на тридцать тысяч долларов, полученных в качестве аванса, тем самым прекращая всякое сотрудничество с вами. С уважением…»
Записав все это, я взглянул на Вулфа:
– Выписать чек?
– Разумеется. Иначе что же ты приложишь к письму? – Вулф перевел взгляд на нашу посетительницу. – Вот так-то, миссис Бун. Теперь, надеюсь, ничто не помешает вам говорить откровенно? Если, положим, я и был в другом лагере, то теперь я абсолютно нейтрален. Так что же, по словам мисс Гантер, она делала?
Вдова не сводила с Вулфа изумленного взгляда.