– Предполагает?! – О’Нил выразил крайнее удивление. – Это еще мягко сказано. Полиция считает, что все, кто связан с НАП, замешаны в убийстве. Вот почему я утверждаю, что линия поведения исполнительного комитета в корне неправильна. Не поймите меня превратно, мистер Вулф… – Он умолк, бросив на меня дружелюбный взгляд, словно записав меня в члены Общества уважаемых граждан, понимающих О’Нила правильно, затем продолжил: – Я являюсь одним из самых прогрессивных членов ассоциации. Я был сторонником Уэнделла Уилки. Но идею сотрудничать с полицией, учитывая то, как они работают, и, более того, тратить наши деньги на частное расследование считаю вздорной. Мы должны заявить полиции, и заявить недвусмысленно: да, было совершено убийство, и, как добропорядочные граждане, мы надеемся, что убийца будет изобличен, но мы не имеем к расследованию никакого отношения, и вообще это не наше дело.
– И еще заявить, чтобы они больше вас не беспокоили.
– Верно. Совершенно верно. – О’Нил был счастлив найти родственную душу. – Я как раз находился в офисе ассоциации, когда они вернулись и сказали, что наняли вас для проведения расследования. Я хочу внести ясность, потому что не люблю действовать за чьей-либо спиной. Но я так не работаю. Мы еще раз поспорили, и я заявил, что иду повидаться с вами.
– Превосходно. – Глаза Вулфа были открыты, а это означало одно из двух: или ему скучно и ничего нового он не узнал, или ему просто не хотелось включать мозги до девяти вечера. – Хотите уговорить меня отказаться от этого дела?
– О нет. Я понял, что это безнадежно. Вы не откажетесь. Ведь так?
– Боюсь, что да. Для этого нужна очень веская причина. Как выразился мистер Бреслоу, самое главное – это торжество правосудия. Такова его позиция. Моя позиция – это то, что мне нужны деньги. А вы, интересно, зачем явились?
О’Нил улыбнулся мне, словно желая сказать: «Ну и тонкая штучка твой босс!» – но, не встретив сочувствия, повернулся с той же улыбкой к Вулфу:
– Я рад, что вы зрите в корень. Скажу откровенно, меня привело сюда чувство ответственности. Как председателя банкетной комиссии. Я видел копию письма, которое вам оставил Фрэнк Эрскин, но не знаю подробностей вашей беседы. Однако десять тысяч долларов задатка?! За простое расследование? Сумма невообразимая! На своих предприятиях я нанимаю детективов. Ну, понимаете, для решения разных трудовых споров. И меня, вполне естественно, заинтересовало, действительно это простое расследование или нет. Я прямо спросил Эрскина, нанял ли он вас для того, чтобы оградить членов нашей ассоциации. Ну, как бы это сказать… Отвлечь внимание, что ли. Он ответил отрицательно. Но я знаю Фрэнка Эрскина. Его ответ меня не удовлетворил. Так я ему и сказал. К несчастью, у меня есть совесть и сильно развито чувство ответственности. Поэтому я и пришел спросить вас…