Но я решил, что так дело не пойдет. Конечно, было бы не худо узнать, какой адрес О’Нил назовет водителю, но я понимал, что это не так жизненно важно, поскольку, если из-за какой-нибудь нелепой случайности, с чем сплошь и рядом приходится сталкиваться при наружном наблюдении, я потеряю из вида кожаный чемоданчик, то мне придется искать другую работу, например помогать Хэтти Хардинг пришивать пуговицы.
Я подскочил к такси и придержал дверцу:
– Мистер О’Нил, привет! Вам в пригород? Может, подбросите?
Не дожидаясь приглашения, я уселся рядом с ним и, желая быть хоть сколько-нибудь полезным, захлопнул дверцу.
Сказать, что О’Нил растерялся, – значит ничего не сказать. На его месте любой бы растерялся, ну а чем он хуже других?
О’Нил явно забеспокоился:
– Привет, Гудвин! Откуда вы взялись? Ну, на самом деле я еду… вовсе не в пригород. А наоборот, в центр.
– Решайте, в конце концов, куда вам нужно! – с раздражением воскликнул шофер.
– Не важно, – жизнерадостно сказал я О’Нилу. – Я просто хотел задать вам пару вопросов относительно кожаного чемоданчика, который вы прячете под пальто. – И добавил, уже шоферу: – Езжайте. На Восьмой улице повернете налево.
– Это не ваша машина! – разъярился шофер. – Что вообще тут происходит? Ограбление?
– Все в порядке, – успокоил его О’Нил. – Это мой приятель. Езжайте.
Машина тронулась. Мы молчали. Мы проехали мимо отеля «Вандербильт» и, дождавшись зеленого сигнала светофора, пересекли Мэдисон-авеню, после чего О’Нил нагнулся к шоферу и сказал:
– На Пятой авеню езжайте на север.
Водитель, задетый в лучших чувствах, ничего не ответил, но, когда мы выехали на Пятую авеню, свернул направо.
– Ладно, – сказал я, – как вам будет угодно. Но я думал, мы могли бы сэкономить время, поехав сразу домой к Ниро Вулфу. Содержимое этого чемоданчика наверняка заинтересует его даже больше, чем меня. Конечно, такси не самое подходящее место, чтобы вступать в дискуссии, тем более что мы явно не приглянулись шоферу.
О’Нил снова наклонился и дал водителю свой домашний адрес на Парк-авеню. Поразмыслив на протяжении трех кварталов, я решил проголосовать против. Из оружия при мне был только перочинный ножик. Так как я с восьми утра наблюдал за домом О’Нила, у меня сложилось впечатление, что заседания исполнительного комитета НАП сегодня не будет, но, если они там и с ними генерал Эрскин, потребуются слишком большие усилия с моей стороны, чтобы уйти оттуда с чемоданчиком. Поэтому, понизив голос, я обратился к О’Нилу:
– Послушайте… Если шофер – а он наверняка сознательный гражданин – поймет из нашего разговора, что дело связано с убийством, то остановится возле первого же копа, которого увидит. Может быть, вам тоже нужен коп? Тогда вас наверняка обрадует, что идея отправиться к вам домой мне не по душе. Если вы будете на ней настаивать, придется показать швейцару свое удостоверение и попросить, чтобы он позвонил в Девятнадцатый полицейский участок на Восточной Шестьдесят седьмой улице, дом сто пятьдесят три, Райнлендер четыре, один-четыре-четыре-пять. Представляете, как переполошится ваш дом? Так почему бы нам не посидеть на скамеечке в парке? Погреемся на солнышке и поговорим без свидетелей. Я понимаю, что выражает ваш взгляд, но даже и не пытайтесь. Ведь я на двадцать лет моложе вас и каждое утро делаю зарядку.