Кремер подошел к двери в гостиную, приоткрыл ее и крикнул:
– Стеббинс! – (Пэрли в мгновение ока вырос на пороге.) – Проводи Кейтса в столовую и начинайте по одному вводить сюда остальных. По завершении беседы отправляй их в столовую.
Стеббинс увел Кейтса, чему тот вовсе не противился. Почти сразу же другой детектив ввел миссис Бун. Кремер даже не предложил ей сесть – встретил в центре комнаты, показал шарф, попросил внимательно, но не дотрагиваясь, осмотреть и сказать, видела ли она его раньше. Миссис Бун ответила, что не видела, и на этом разговор закончился. После ее ухода ввели Фрэнка Томаса Эрскина, и сцена повторилась с тем же результатом. Когда в кабинете еще четырежды прозвучало «нет», наступила очередь Уинтерхоффа.
– Мистер Уинтерхофф, взгляните, пожалуйста, на этот… – начал Кремер, но Уинтерхофф перебил инспектора.
– Где вы его взяли? – спросил он, протягивая руку к шарфу. – Это же мой шарф!
– Ваш?! – Кремер даже попятился от неожиданности. – Сегодня вечером он был на вас или вы принесли его в кармане пальто?
– Ни то ни другое. У меня украли его еще на прошлой неделе.
– Где?
– Вот здесь же, когда я приходил сюда в пятницу вечером.
– Здесь, в доме Вулфа?
– Да.
– Он был на вас, когда вы приходили в прошлый раз?
– Да.
– А когда вы обнаружили пропажу шарфа, кто помог вам его искать? Кому вы жаловались на пропажу?
– Я не понимаю… К чему весь этот разговор? У кого был мой шарф? Где вы его взяли?
– Объясню все буквально через минуту. А теперь я хочу спросить, кому вы пожаловались на пропажу?
– Никому не жаловался, а пропажу обнаружил только у себя дома. Если…
– И вы никому ничего не сказали?
– Здесь – нет. Я не знал, когда был здесь, что шарф исчез. А дома… Дома я сказал, наверное, жене… Да-да, определенно припоминаю: жене я говорил о пропаже. Но у меня…
– И вы не позвонили сюда на следующий день, чтобы справиться, не найдена ли ваша вещь?
– Нет, не звонил. – Уинтерхофф явно заставлял себя подчиниться давлению, но сейчас, похоже, его терпение закончилось. – Зачем? У меня еще штук двадцать шарфов. Я настаиваю…
– Настаивайте сколько угодно, – холодно оборвал его Кремер. – Так как шарф принадлежит вам, считаю необходимым сообщить следующее: мы располагаем важными доказательствами, что именно вашим шарфом был обмотан отрезок трубы, которым была убита мисс Гантер. У вас есть что сказать по этому поводу?
Лицо Уинтерхоффа взмокло от пота, впрочем, как и тогда в моей комнате, когда обследовали его руки. Забавно, но капли пота не портили его импозантную внешность, чего нельзя было сказать о выпученных глазах, когда он вытаращился на Кремера. И мне пришла в голову мысль, что лучший друг должен был ему посоветовать никогда не выпучивать глаза.