Люк и Бен очень мне помогли. Они уже отыграли в этой хижине несколько сцен, в которых братья Рэкхемы планируют ограбление, и чувствовали себя свободно. Казалось, они в самом деле находятся у себя дома! А ещё они словно превратились в своих персонажей, Джона и Росса, как только переступили порог. Их характер кардинально изменился. Вместо милых, забавных братьев Альварез передо мной стояли заносчивые и опасные бандиты Рэкхемы.
Сейчас мы собирались снимать сцену, в которой Эстер наконец догадывается о дурных намерениях братьев. Она не знает наверняка, что именно они задумали, не подозревает о том, кого они хотят ограбить, но понимает: её братья хотят пойти на преступление. Эстер умоляет их передумать. Она в ужасе и горячо просит Джона и Росса не нарушать закон.
Я подумала, что эта сцена должна даться мне легко. В конце концов, на месте Эстер я поступила бы так же. Мне довелось разгадать не одну тайну, и если это чему меня и научило, так это тому, что не все относятся к преступлениям – и даже к своим родным – так же, как я. Бывало такое, что сёстры и братья задумывали недоброе против друг друга, и это наводило меня на мысль: сколько Эстер на самом деле знала о планах банды Рэкхемов? Дневник намекал только на подозрения, но что скрывали вырванные страницы? По словам Лютера, большинство считает, что Эстер сама вырвала их из дневника, чтобы прикрыть братьев, но вдруг это неправда? Вдруг сами бандиты Рэкхемы изуродовали её тетрадь, надеясь замести следы? Для них это наверняка было важнее чувств младшей сестры!
Я помотала головой, отгоняя мысли о старой тайне. Сейчас мне было не до того. Лучше бы я гадала над тем, как побороть собственный страх!
Моррис дал нам около десяти минут на подготовку. Я заметила, что репетиции не так сильно меня пугают и мне намного легче представить, будто я – Эстер Рэкхем, это моя хижина, а братья Альварез – мои братья. А сразу после того, как Моррис объявил, что сейчас будут снимать первый дубль, у меня душа ушла в пятки.
– Мотор! – проревел Моррис.
Бен тут же принялся мерить шагами хижину. Люк стоял неподвижно и смотрел на меня исподлобья. Я застыла на месте. Голова была забита мыслями о том, что на меня направлены все камеры и взгляды присутствующих. Я никак не могла вспомнить, что должна сейчас сделать.
Люк вскинул брови, как бы подсказывая, что сейчас моя очередь говорить. Вот буквально только что, на репетиции, я прекрасно помнила свою реплику – а теперь забыла.
– Стоп! – закричал Моррис. – Нэнси, в чём дело?
– Извините, – смущённо ответила я. – Кажется, я … забыла слова.