Скандирование Урука снова сделалось тише. Он поставил секиру на пол и оперся о рукоять, словно нуждался в поддержке. Все его тело говорило о таком напряжении, таком упадке сил, что я, не задумываясь, шагнул к нему и обхватил его за плечи. И судя по тому, как Урук встретил мою помощь, он очень в ней нуждался.
Его голос, выговаривающий слова, сделался хриплым и напряженным и в конце концов затих. Я увидел, что его веки опустились. Пот ручейками тек по его лицу и капал с подбородка. Урука трясло, и я, чувствуя, что так надо, поднапрягся, чтобы удержать его на ногах.
Пламя, горящее на остриях лучей, сделалось ниже, стягивая в себя туман и поглощая его. В дымке появились прорехи, дыры, сквозь которые можно было выглянуть наружу. Но я больше не видел ни упавших каменных блоков, ни вообще того зала, в который мы вошли. Теперь пол был чистым, а за нашими огнями горел другой свет, исходящий из ламп в нишах. Между нишами с лампами висели гобелены; их цвета, может, и поблекли, но все еще были различимы – голубой, зеленый, металлический золотисто-желтый, поблескивающий, как будто нити вправду были спрядены из драгоценного металла.
Потом огни на лучах звезды погасли, все одновременно, как если бы их задул великан. Мы остались стоять в свете ламп, а за открытой дверью ярко сияло солнце. Неподалеку от двери стоял стол, а на нем кувшин и кубки.
Поддерживая до крайности изнуренного Урука, я повел его к столу. Там я положил Ледяное Жало на столешницу, наполнил один из кубков светлой жидкостью из кувшина и поднес к губам моего спутника. Глаза Урука были закрыты, лицо осунулось. Но он проглотил содержимое кубка так жадно, словно от этого зависела его жизнь.
А пока он пил, я услышал какие-то звуки – голоса и шум города. Я взглянул поверх плеча Урука. Изменился не только зал, но и сам Ха-Гарк. Я осознал, что произошло, и у меня задрожали руки. Мы… мы вернулись обратно!
Нет!
Память Толара боролась теперь не с Йонаном, а с ним самим. Я не мог, просто не мог проживать это заново! Боль из моего первого сна пронзила меня, когда я вспомнил – слишком явственно! – что́ было в прошлом. И теперь оно вернулось и снова встало передо мною. Нет!!!
В тот день солнца не было. Хмурые облака затянули часть неба, а от земли поднимался туман, словно дым от бессчетных костров. Туман этот был плотным и недобрым, сквозь него не мог проникнуть взгляд и разум не мог послать ни одной мысли. И потому мы поняли, что он порожден чародейством, и тот, кто его создал, – враг нам.
Я стоял вместе с Уруком и другими людьми в кольчугах и шлемах, увенчанных изображениями различных легендарных существ. Тот, что некогда был мною, почти каждого из присутствующих мог бы назвать по имени, но мы не разговаривали друг с другом. Наше молчание было таким же плотным, как туман над равниной.