— Их лагерь был объят огнем, — кричал Антонов, выступая перед войсками — и пропах кровью. И будут падать среди вас убитые, и узнаете, что Я Господь, — богохульствовал красный командарм. — Нет таких крепостей, которые бы не смогли взять большевики! Ура, товарищи! К победе!
Постоянные поражения большевиков на всех фронтах крутанули колесо Фортуны в нашу пользу. К этому времени обстановка была такая: 1) По железнодорожной линии Лихая-Ростов, наша разведка установила большое движение красных воинских эшелонов на юг, на Ростов, откуда не задерживаясь эшелоны следовали на Кавказ; в обратном направлении шли только порожние подвижные составы. 3) В направлении станицы Каменской временами слышалась отдаленная артиллерийская канонада. 3) Жители, бежавшие из Ростова и наши лазутчики подтверждали слухи, что какие-то антибольшевистские войска — будто бы заняли Таганрог (сейчас это маленький грязный порт) и наступают на Ростов, что в Ростове среди большевиков заметно замешательство и что многие видные комиссары в панике спешно уезжают на Кавказ или в Царицын. 4) Стало известно, что Добровольческая армия уже находится в пределах Донской области и своими разъездами связалась с восставшими казаками Егорлыцкой, Мечетенской и Кагальницкой станиц. 5) Усилились слухи об успешных восстаниях казаков 1-го и 2-го Донских округов и на севере области.
Совокупность перечисленных данных указывало, в общем, на то, что под давлением какой-то неизвестной силы (оказалось это уже идут немцы) большевики спешно уходят на Ростов и далее на юго-восток. При таких условиях можно было надеяться, что большевики не окажут нам серьезного сопротивления при атаке на Новочеркасск. Число местных большевиков в нем было не особенно велико, а мигранты, как элемент пришлый, по-видимому, торопились бежать. Все это повышало наши шансы на успех, а новая победа, вне сомнения, еще больше подняла бы дух нашей группы. Овладев Новочеркасском и оставив наблюдение за Ростовским направлением, главные наши силы можно было сосредоточить на севере и коротким ударом покончить с Александровск-Грушевским, что, позднее в действительности и было выполнено.
Кроме того, мы учитывали, что операция против Новочеркасска понятна каждому казаку, что также повышало наши шансы на победу. Казаки горели желанием, прежде всего, освободить свою столицу. Я сам слышал, как наши офицеры говорили:
— Чего доброго мы досидимся здесь до тех пор, пока наши жены из города на извозчиках приедут за нами.
Не использовать этот порыв, было бы по крайней мере непростительно. Освобождение Новочеркасска от красных имело бы, конечно, и огромное моральное и политическое значение. Весть об этом молниеносно разнеслась бы по всей области и послужила бы сигналом для общего восстания, что позже фактически и случилось. К нам переходил административный центр, прерывалась бы железнодорожная магистраль, разъединялись самые крупные группы противника, расположенные в районах Зверево-Александровск-Грушевский и Ростов-Тихорецкая и появлялась бы возможность бить большевиков по частям.