— Готова, — кивнула я. — Можем идти.
Мы собирались на премьеру оперы от того же режиссера, что так шокировал меня своей нелогичностью в опере «Русалка и принц драконов». Сама опера мне была мало интересна. Я уже поняла, что местная культура с ее примитивом заинтересовать меня не сможет. А вот веера и бинокли выгулять нужно было.
С биноклями мне помогла Валисия, супруга посла эльфов. Вернее, помог сам посол, у которого техникой увлекался младший брат. У него и многие слуги разбирались в шестеренках и колесиках, так что помощников оказалось более чем достаточно. Но свела нас именно Валисия. Она стала моей правой рукой во всем, что касалось моего бизнеса в столице. Надменные аристократы, видя, что сама кронпринцесса не брезгует ее обществом, начали наперебой зазывать ее к себе на вечера. Там-то она и демонстрировала то, что удавалось создать мне и служанкам из замка. Первая партия вееров, раскрашенных вручную, тоже ушла через Валисию. А вот бинокли мы с ней намеревались показать народу уже сегодня.
Я размышляла обо всем этом, пока мы с Леонидом спускались по лестнице к карете. Не успели мы сесть на оббитые алым бархатом сидения, как дверца закрылась. Карета плавно покатилась по выложенной гладким камнем мостовой. Лошади шли неспешным шагом, кучер, обряженный в ливрею темно-зеленого цвета, красовался на облучке. Торжественный выезд кронпринца с супругой состоялся.
В театре было шумно. Мы приехали заранее, раньше минут на сорок, и теперь могли лицезреть весь цвет высшего общества, собравшийся в холле. Здесь завязывались новые знакомства и укреплялись старые связи. И здесь же появились эльфийский посол с супругой. Валисия была одета в светло-желтое платье, как обычно полностью закрытое. Если я, даже будучи беременной, открывала по локоть руки и позволяла себе декольте и длину до середины икры, то Валисия воспитывалась по-другому. Сейчас она неспешно прогуливалась по холлу под руку с мужем, лениво обмахиваясь веером и снисходительно ловя завистливо-недоуменные взгляды первых красавиц столицы.
«Актриса», — хмыкнула я про себя. У меня на ее месте не хватило бы выдержки так умело сыграть этакую аристократку-бездельницу, выгуливавшую новый аксессуар.
Бинокль, небольшой, дамский, дожидался своего часа в бархатном мешочке, висевшем у нее на запястье.
Мы раскланялись парами и разошлись по своим ложам. Пора было приступать к новому этапу демонстрации предметов роскоши.
На этот раз действие в опере происходило на болоте. Гранжи, местные кикиморы, заманили в свои сети молодого доверчивого принца и по очереди старались околдовать его, активно демонстрируя ему свои прелести. Едва увидев эти самые прелести, мало прикрытые одеждой, некоторые особо впечатлительные зрители стали хлопать сиденьями. Так казать выражали свою гражданскую позицию по этому поводу. Я смотрела на этот цирк с усмешкой. Как будто они не знали, на чью постановку идут. Знали ведь прекрасно. И тем не менее демонстративно покидали зал.