Музыка давила на меня. На меня давило и то, что всю ночь я тряслась в вонючем вагоне и не могла спать. Мне было страшно.
Мне было страшно еще и от того, что я видела живот Олеси под растянутой короткой майкой. Живот был голубоватый в предутренних сумерках, на коже несколько родинок. Дальше большая круглая грудь и розовая полоска от трико на подвздошной кости. Воздух был плотный, он плыл вокруг моей головы, как будто он был душным желе. Я почувствовала, как на лбу проступили капли пота, а подкладка трусов мгновенно намокла, влага на трусах тут же стала холодной. Мне было страшно. Я боялась саму себя.
Я могла сказать ей, что прямо сейчас хочу ее поцеловать. Снять с нее футболку со львенком из мультика, стянуть серое застиранное трико и попасть туда. Сначала в ее большой обрамленный тонкими губами рот, а затем в нее. Я никогда не делала этого, но тогда я понимала, что должна сделать. Я хотела оказаться между ее ног. Трогать ее кожу, ее бока, живот, груди, целовать нежную кожу внутренней стороны бедра. Я знала, как это делать, и от этого мне становилось еще страшнее. Я задыхалась.
Олеся болтала. Она рассказывала мне о своем крутом парне, который работает танцором на техно-вечеринках. Парня звали Лео, он был высокий, красивый и странный. Они занимаются сексом, говорила она, и ей очень нравится.
Она забросила обе руки за голову, и груди дернулись и подтянулись. В моих глазах потемнело. Я желала ее и одновременно с нетерпением ждала конца этого приступа. Я ничего не могла поделать с собой.
Я попросила, чтобы Олеся расстелила для меня постель, я очень устала с дороги, а ей уже через час нужно было идти в университет. Мы договорились, что я приеду за ней туда и мы пойдем знакомиться с Лео. Олеся объяснила мне, как доехать до НГУ.
В ванной я разделась. На подкладке трусов, купленных специально в дорогу, блестело большое прозрачное пятно смазки. Мне было больно от самой себя.
Что я могла знать тогда о себе? Мое желание было очень сильным, но оно же меня и пугало. Я ничего не знала о том, кто такие лесбиянки, в маленьком Усть-Илимске лесбиянок не существовало. Когда в восьмом классе подруги целовались в подъезде и говорили, что они лесбиянки, им никто не верил, это была шутка. Но мне почему-то не было смешно. Мне нравились песни группы «Ночные снайперы», в моей коллекции был диск с записью их акустического концерта «Тригонометрия», который я слушала по несколько раз на дню. Голос, который я слышала в наушниках, был мне понятен на физиологическом уровне, я внутренне неслась к нему. Смысл некоторых песен был непрозрачен, но я чувствовала все, о чем эти песни, я идентифицировала себя с их лирической героиней. Они учили меня чувствовать.