Четвертый остов, 18 октября
К полудню 26 сентября флотилия, сопровождающая «Михаила Мирчинко», передвинулась в глубоководную поисковую зону на другой стороне Монерона, к северо-западу от острова. Именно там военно-морской флот США поймал сигналы излучателя черных ящиков KAL 007. Перемещение «Мирчинко» указывало на конец поисковых операций на первом остове и заставило поторопиться с ротацией’ водолазной команды на борту. Мурманские водолазы, которые ждали в своих комнатах в Холмске, поднялись на борт судна 26 сентября:
«Они забыли о нас. Они предоставили нас самим себе до конца сентября… Только в конце месяца тральщик доставил нас на «Михаила Мирчинко» и мы получили официальный приказ найти самолет».
Четыре водолаза вошли в компрессионную камеру 29 сентября. Они оставались под компрессией в течение месяца, до 26 октября, когда их сменила другая группа, остававшаяся под компрессией до 6 ноября. Другие пловцы, из Севастополя, Сахалина и Советской Гавани, должны были также участвовать в ротации команд на борту других судов.
13 сентября, во время поисков остова, советский военно-морской флот использовал прямой метод, по причинам, которые адмирал Сидоров описывал в предыдущей главе. Поиск, результатом которого явилась находка 18 октября, проводился совершенно по-иному. Офицер, который «участвовал в поисках «Боинга»», но потребовал анонимности, дал следующий комментарий: находка 18 октября на самом деле была «Боингом», хотя в этом случае не «Боингом-747», как KAL 007, а «Боингом-707», оснащенным как USAF RC-135.
«К поискам «Боинга» можно было относиться как к широкомасштабной операции. У нас были данные от сотрудников Министерства обороны, которые мы ввели в компьютер. Специалисты вычислили координаты места падения самолета. Затем мы запросили радарные станции, которые зафиксировали расстояние и азимут. Через несколько часов у нас был математически вычисленный эллипс».
В этом случае координаты точки падения были получены только через «несколько часов» с использованием математической процедуры, рассчитанной на компьютере. Напротив, место падения первого самолета было немедленно определено по присутствию обломков и помечено буями, несколько судов прибыло через двадцать минут после падения. Офицер, описывая положение четвертого остова, продолжает:
«Офицер флота, специалист по навигации, поработал над компьютерными данными. Мы немедленно отправились в район поиска. Мы использовали технологию магнитного обнаружения, похожую на ту, которой пользуются минные тральщики. Здесь повсюду были суда, и это мешало нам работать. Наши поисковые суда работали в трех следовавших друг за другом волнах. Первыми шли минные тральщики с магнитометрами. Если я правильно помню, их было шесть. Затем там было гидрографическое судно, использующее свой поисковый сонар. Наконец, там была еще одна группа тральщиков, которые использовали боковой сонар. Вот почему мы могли патрулировать одну и ту же территорию тремя различными типами судов. Когда все три типа судов получили подтвержденное эхо, мы послали водолазов… Мы были уверены, что «противник» [американцы. — М.Б.] обладал отличным оборудованием, и мы завидовали его судам… Но, тем не менее, мы первыми обнаружили остов, а не они».