Говорят, что в конце
Нажимается тайная кнопка, Начинается лента,
Где в рекордно-короткие — Сжато, доступно, емко
— Тебе крутят твою же жизнь,
Но не всю — фрагменты; Дневники; Осколки…
Параллельный монтаж: Кадры, копии, Ctrl C…
Откровения,
Что не пишутся На лице.
Нет, совсем не шучу,
Не ломаю «поэтской драмы».
Мне рассказывал врач,
Что когда истекала мама,
Мне рассказывал Игорь,
Изливая второй инстульт,
Что пока я в приемной ждал,
Что ее спасут,
Что «пока я смотрю в потолок, А меня везут»,
Ни коридоры света,
Ни — тем более — частный суд.
Никаких тебе ангелов,
Бесов, Пения херувимов…
Только эту нарезку: Дубли счастья,
Репиты слов. Голоса,
Голоса…
Голоса — у живых. Значит, там
— Отголоски любимых.
Обращаюсь к тому
(который из вас — Прокатчик?):
Обойдемся без фокусов,
Ложных жестов,
Услуг,
Подачек.
Ты же сам убедил меня в том,
Что я — взрослый мальчик,
Так чего ты теперь суешь
Эту сдачу, гроши,
Запоздалый блестящий фантик?
Ведь никто не уйдет, Не
откупится
(Пожил — хватит):
Атеист убежденный, Сбивающий лоб
фанатик — Мы же все у тебя под счет.
Каждый — в башне,
В метро,
В самолете — В одной гребенке
Будет видеть себя Постфактум
На этой пленке.
Будет видеть любимых,
Данных на время только
(Извини, я не помню, все ли успел сказать…).
А теперь — с Тобой.
Не увиливай и — в глаза, я сказал, — в глаза.
Не прошу обращать меня вспять, возвращать назад:
Ни пощады, ни милости в виде земной отсрочки…
Но когда на меня укажет лихой наводчик,
Пусть приходит, итожит — делает все, что хочет,
Пусть придет, уничтожит, выставит длинный
прочерк — Во спасенье моей души, Но не
крутит кино.
Пожалуйста,
Не морочьте Мне
голову тем, Как я
сладко жил.