Номинация «Поэзия» (Баранова, Васякина) - страница 31

На первую страницу
И шершава она. И печальна.

«…И соскользнет по долго́там лиловая капля…»

…И соскользнет по долго́там лиловая капля
старческой теплой слезой в золотой океан,
дрогнет на ржавом карнизе в сомнении, так я —
дрогну на ржавом карнизе, а там, по краям,
там по краям черноземно-казенного поля
стынут осины, синея на паперти, там
поле — не воля, там поле — то боли, то боя,
капля на почке осенней — ресницам, стогам.
Капля на почке осенней — лиловая, словом
плюхнись в покинутый дом из протянутых рук,
и назовись то ли Божьей слезой, то ли Богом,
и воплотись в голубой торжествующий звук.

«странные эти слова грядушка амбар вехотка…»

странные эти слова грядушка амбар вехотка
выткались паутиной ласточкиным крылом
сколько прошло но так же памятливо и строго
время и пыль вжались в следы голубых слёз
за спину руки ходишь комнату расширяя
шёпотом и шагами комкаешь тишину
если и было счастье в этой стране великой
то это было счастье снега любви и слов
пахнет палёной водкой на глубине стакана
на глубине и в горе вечнозелёных глаз
значит так надо надо бледные и немые
абрисы человечков кружатся на столе
тают и умирают
тают и умирают
тушью весенней грязью веточкой каблучком
только слова садятся
на освещенном крае
только слова садятся
только слова молчат
смотрят и не моргают
смотрят и не моргают
будто цветок последний в детской моей руке

«Нашёл тебя в распахнутой листве…»

Нашёл тебя в распахнутой листве,
рифмуя травы с птицами в траве,
а птиц с рассветным воздухом и светом.
Я знаю это. Знаю только это.
Приходит в мир иное вещество,
и слог его, и музыка его
во всем — слегка касаясь белой смерти,
чтоб понимали ангелы и дети —
до нас с тобой, до губ и до строки
стихи сегодня пишут дураки —
счастливые и вечные, однако.

«любовь и речь…»

любовь и речь
и расставанье раннее
и остыванье воздуха вдвоём
мы ранены мы ранены мы ранены
мы никогда с тобою не умрём
косым лучом
густым сплетённым туго
на влажный чернозём беды и сна
по ломким линиям созвучий и друг друга
поляна полная ромашками ясна
лесная теплая
не вдоль не поперёк
не вверх не вверх
я украду словами
я украду всё то что не сберёг
все то что мы и всё что будет нами
синицы наши и стога невстреч
ведут за руку музыку руками
любовь и речь любовь моя и речь
короткими глотками

«след крыла и далёкого крика…»

след крыла и далёкого крика
земляника в ладонях и хруст сигарет
хруст ночных сигарет
и в ладонях твоих земляника
на две тысячи слов или лет
на две тысячи взмахов и выдохов
по седым мотылькам по стогам
молчаливым и строгим как свечи
в золотой паутине невесомого ангела речи
я тебя не отдам
не отдам
в сигарете в пунктире
в нашей тихой вечерней квартире
Следующая страница