То, на что у обычных следователей ушли бы недели изматывающей работы, эти двое проделали за несколько минут, и мы все уставились на фигуру тоненькой девушки в чёрном, надвинутом до самого подбородка капюшоне, застывшей у двери.
Призрачный оттиск недавно посетившей эту комнату драконицы оставался всё там же у порога, словно знал, что позднее следователи будут искать всех входивших сюда. Не снимая перчаток и не откидывая капюшона, она протянула руку и произнесла повисшие ярким пламенем в воздухе слова заклинания. Одно парализовало миссис Томпсон, лишая её возможности спастись, второе сформировало призыв того самого «Gehénnam», которое… взял и впитал в себя лорд Арнел. Впитал и даже не подавился.
Но в следующее мгновение это перестало иметь для меня какое-либо значение, потому что, вопреки всем доводам рассудка, призывающего сидеть молча и в принципе не двигаться, перчатку призрачной посетительницы я узнала.
— Мисс Ваерти, извольте сидеть там, куда вас усадили, и… — начал было старший следователь.
Кто бы еще его слушал!
Соскользнув с дивана, я быстро, но осторожно приблизилась к призрачной гостье, вглядываясь в перчатку и, в конце концов не выдержав, попросила:
— Лорд Давернетти, а не могли бы вы сделать оттиск данной личности несколько… отчётливее?
Лорд Давернетти, как оказалось, в данный конкретный момент мог только сквернословить, что и продемонстрировал. Едва ли отреагировав на забористое выражение, я раздражённо высказала:
— Если вы не в состоянии работать с образами, так сразу и скажите!
Ответом мне было ещё одно пожелание провалиться к дьяволу, но после старший следователь приложил все усилия к тому, чтобы выполнить мою просьбу. И в свете утреннего солнца, отчаянно бившего в окна, перчатка несостоявшейся убийцы начала проявляться всё ярче… Достаточно ярко для того, чтобы я, извлекшая лорнет, разглядела серебряные нити, поблескивающие в черноте тонкой замши.
Ржавый дракон!
Определённо именно Ржавый дракон, они единственные, кто усиливал и защищал себя серебром!
И я резко развернулась к лорду Давернетти, собираясь сообщить ему об этом, но приоткрытый рот так и остался безмолвствующим, стоило мне увидеть, как на меня взирают оба дракона. Пожалуй, уличной грязи, налипшей на их идеальную обувь, одежду или плащ, явно доставалось меньше презрения, чем мне сейчас.
На меня смотрели так, словно именно я, именно сейчас своим назойливым мельтешением привела к тому, что в этом доме едва не погибли два человека — сама миссис Томпсон и её дворецкий. И, судя по взглядам драконов, да, именно я единственная и была во всём виновата.