Кажется, что между записями ранних Beatles или Yardbirds 1966 года и дебютным альбомом Led Zeppelin в начале 1969 был реальный квантовый скачок. Многим старым записям не хватает глубины, имеющейся в песнях конца шестидесятых.
Не знаю, могу ли полностью с этим согласиться. Материал, записанный в студии Sun в Мемфисе до сих пор отлично звучит с любой точки зрения, а вот в адрес многих ранних альбомов из Англии, я думаю, этого нельзя сказать. Но надо помнить, что много групп начала шестидесятых шло на поводу у продюсеров и звукорежиссеров, которые не понимали и не любили рок-музыку. Качество записей стало улучшаться, когда группы стали больше контролировать процессы, и появились более толковые звукачи вроде Глина Джонса и Эдди Крамера.
Например, первый альбом Led Zeppelin так хорошо звучит, наверное, потому что у меня было столько опыта по части студийной записи, и я точно знал, что хочу получить, и как это сделать. Это громадное преимущество. Кроме того, в целом качество записи очень сильно улучшилось с появлением восьми-дорожечного катушечного магнитофона. Это открыло целый мир возможностей.
Ты сделал серьезный вклад в искусство записи. Первый альбом Led Zeppelin установил новые стандарты по части глубины и динамики, а ты сыграл важную роль в создании звучания.
По сути все сводилось к размещению микрофонов — отодвигаешь их дальше от инструментов, чтобы звук мог дышать. Когда я был сессионщиком, то работал с удивительным барабанщиком Бобби Грэмом. Видел бы ты, как он готовится к записи в небольшом помещении с микрофоном, стоящим прямо возле ударной установки. И он потом будет адски колотить в свои барабаны, а звук на записи будет детским.
Не нужно долго думать, чтобы понять причину. Барабаны — это же акустический инструмент, а акустическим нужно дышать. Это так просто. Поэтому, когда я записывал Led Zeppelin, особенно Джона Бонэма, то просто отодвигал микрофоны, чтобы получить немного звука окружающего пространства. Я не был первым, кто пришел к этой концепции, но я, конечно, сделал на ней сильный акцент, заставив работать на нас.
Странно, но твой подход к микрофонам является возвращением к стилю Сэма Филипса, который создавал фирменный звук Sun Records, работая микрофонами с пространством.
Это правда. Ты хочешь захватить расширение этого звука, даже если это впитывает большие, огромные куски пространства. Это то, почему рокабилли саунд так хорош.
Из барабанщиков, которых ты слышал, или с которыми играл, кто самые великие?
Это очевидно, но я все равно должен сказать, что Джон Бонэм. Я не знаю, слышал ли ты что-то из пиратских записей, скажем, «Trampled Underfoot», когда он пробует другие ритмы, и у него много всего делается на райде. Он обладал непревзойденной независимостью