За окном была ночь, погрузившая все вокруг в некий покой. Было темно, но девушка, прищурившись, настолько, насколько это было возможно, углядела спрятавшуюся в листве фигуру.
— Кто ты? — тихо, почти шепотом спросила она.
— Это я…вот, — фигура вышла из укрытия держа в руках дорожную сумку Оливии.
— Стой, там! — слегка повысив, не совладав со своим удивлением, прикрикнула девушка и не до конца опустив окно, резко пошла в сторону двери.
Медленно приоткрыв дверь, агент АНБ выглянула и осмотрела коридор. Было темно, но где-то в лестничном проеме был виден свет, исходящий от свеч. Сняв с себя обувь, старомодные сапожки, Оливия ловкими и беззвучными движениями, босиком пробежала по коридору и спустилась вниз. Остановилась у последней лестницы и попыталась с ориентироваться.
«Так мое окно находится в правом крыле, и смотрела я на него под прямым углом, значит, выйдя через главную дверь мне стоит завернуть на лево и обежать дом» — решила девушка и прошла к двери.
Удивлению Оливии не было границ, когда она обнаружила, что входная дверь была не заперта. Видимо семье Бекинсаль тут не угрожало ничего, разве что они сами являлись угрозой. Отмахнувшись от неприятных и параноидальный мыслей, агент Бекинсаль вышла за дверь и спустилась во двор.
Огражденный железными воротами, двор представлял из себя некое творения искусства. Садовник поместья явно трудился на совесть и это вправду было поместье. Обернувшись Оливия оценила его размеры, сопоставив их с размерами небольших шотландских замков. Не теряя бдительности не отвлекаясь на всякие звуки ночи, девушка быстрыми шагами устремилась налево, обогнула дом и вышла к тому дереву, над которым виселось окно ее спальни.
— Ты ведь ее дочь, верно? — раздался голос за деревом. Оливия заметила его. Это был ее самый первый подозреваемый, мужчина, сельский житель, которого она тогда прижала, перед тем как ее вырубили.
— Я знала, что это не было сном. Кто вы? — спросила Оливия и облегченно вздохнула.
— Меня зовут Зденек, я…когда-то я помог твоей матери сбежать, теперь я помогу и тебе.
— Но зачем? Зачем мне сбегать? — спросила Оливия.
— Если ты ее дочь, то тебе тоже не понравиться то, чем они тут занимаются, — тихо, покачав головой проговорил Зденек. Он смотрел на Оливию, глазами полными сочувствия и сожаления. Ему было жаль девушку, жаль каждую, кто родился с фамилией Бекинсаль.
— Занимаются? — и тут в голове Оливии начала формироваться мысль. Все шестерни большого механизма сложились воедино, образовав ту самую теорию, заговор, который все это время тревожил душу девушки. Она посмотрела на Зденека и задала один единственный вопрос, который в корне оправдал и подтвердил бы ее теорию: — Проклятие Бекинсаль, передается только по женской линии?