— Рабочий день не окончен. — Танкоподобное начальство в лице господина Трипа возникло на пороге.
— Мы в бар, — с независимым видом сказал Полад.
Трип побагровел, набрал в легкие побольше воздуха и… не спеша выдохнул:
— Возьмите и мне кружечку.
Скинув в ящик стола бумаги незавершенных дел, Михаил быстро собрался и двинулся к выходу — кто хочет, тот догонит. Желание подстегнет возможности, придаст рвения коллегам. Контора маленькая, ее можно обойти за пару минут, пусть страждущие поторопятся…
По привычке осмотрев улицу, Михаил шагнул прочь…
— Шнурки проклятые, — он присел на корточки, поправляя шнуровку. Значит, с утра ему не показалось. За ним наблюдали — пристально, оценивающе. Неприятное чувство растущей угрозы холодом захлестнуло грудь.
— Ты чего? — Скрипнула дверь, выпуская Полада и Тадо.
— Ничего. — Михаил заставил себя улыбнуться. — За мной, собутыльники.
***
Михаил выбрался из-за столика и встряхнулся, проверяя тоннаж.
— Все мужики, я отваливаю. Полный бак.
Его, как водится, принялись уговаривать. Трип зашелестел купюрами — бил по болевой.
— Разговоры у вас нудные. Пиво нормальное, а разговоры нудные. И все про жизнь. И про баб. И про работу.
— Забавные вы, аовцы. Но мне нравитесь. — Полад, хлопнул рукой по столу и рассмеялся. Звякнули стаканы. — До завтра.
— Легкого похмелья.
Выбравшись на свежий воздух, Михаил остановился и подставил лицо прохладе ночного ветра. Редкие искорки звезд проглядывали меж тополиных крон, тускло подмигивали фонари. Одинокие путники, кутаясь в плащи и крутки, мелькали в ореолах света, спеша укрыться от ночи. Ночь опасна и непредсказуема.
Из темноты раздался дикий крик. Кричала женщина — непрерывно, безнадежно. Досадливо плюнув вослед покидавшему организм хмелю, Михаил поспешил к источнику воплей. Бэрги так легко тратить, играя в доброту и всесилие…
— Помогите… Ради Святых, помогите… — молодая женщина отчаянно забилась под грудой мужских силуэтов.
Неожиданно сопящие потные тела начали пропадать, эхом матерных воплей исчезая во тьме. И только треск ветвей свидетельствовал о материальности конечной точки их полета.
Один из насильников, опомнившись, выхватил пистолет. Соскользнув с прицела, Михаил заломил противнику руку — неожиданно сухо треснула кость — и ударом колена отправил в нокаут.
В свете луны тускло блеснуло лезвие.
Михаила спасла реакция. Спустя удар сердца он придавил нападавшего к асфальту.
— Чего ты… Мы ведь только… Она…
От удара затылком о дорожную твердь мужчина дернулся и опал безмолвной грудой плоти.
— Я научился прощать, — Настройщик распрямился. Ночная тишина вернулась на отвоеванное дракой пространство. Враг не спешил контратаковать, предпочтя раствориться в пространстве. Но проблема в наиболее сложной части пока не решена. Помог бы психолог… Но где его взять в полночь? — Подъем особь…