— Лаони, блокируй магов!
— Пытаюсь… — прохрипела Лаони, выставляя перед собой руки. Она содрогнулась всем телом.
За телегой, разметав траву и кустарник, ударил взрыв. Меж лесных стен, смыкающихся над просекой, разлилось синее зарево.
— Еще немного… — Сет оценил расстояние до барьера.
Ударила тишина.
— Дошли. — Лаони, не подхвати ее Бэрит, непременно упала бы.
Раздался легкий звон, мелькнули серебристо-черный униформы и белые мантии…
— Успели. — Сет облегченно вздохнул. — Чарна, остановись, до Аякса мы раненых не довезем… Лаони, как ты?
— Я удержала их. — Женщина с трудом улыбнулась. Поблагодарила гнома за помощь и села.
— Девочка моя. — К повозке приблизилась дородная особа в белых одеяниях. Длина ее посоха настораживала.
— Белая Мать. — Лаони почтительно склонила голову. — Я справилась.
— Ты молодец. Позволь, я поделюсь с тобой силой.
Два посоха на миг соприкоснулись, расплескав на разбитую дорогу белое сияние…
— Спасибо. — Лаони распрямилась. Заметив удивленно-настороженный взгляд Михаила, пояснила: — Помимо прочего, я владею магическим источником энергии. Очень удобно.
— Верю, — вздохнул Михаил. — Ты, я погляжу, не опасаешься афишировать свою двойственную природу… Раньше за такое сжигали.
— О чем он? — Белая Мать с интересом присушивалась к разговору. К ней подбежал воин, уведомил о целостности барьера и быстро удалился.
— В нем лежат недоверие, злоба, ярость, боль и доброта, — пожала плечами Лаони. — Типично для нас.
— С последним ты зря. А в целом, верно, спасибо.
— Вы должны открыться, молодой человек, — посоветовала Белая Мать.
— Спасибо, я повременю.
Женщины переглянулись.
— Маска вам не идет, юноша, — сказала Белая Мать и величественно удалилась. Михаилу она не понравилась.
— Где Чет? — на свет выбралась Ка.
— Ух ты кроха, — Лаони склонилась к девочке. Между ними протянулась незримая нить симпатии…
Послышался стон. Распрямившись, женщина потрепала девочку по волосам, воздела посох к небу и запела.
Песнь воплощенной гармонией пролилась на мир. Она искрилась и уютно светила — под звуки флейт и волынок. Окутанные ею раненые открывали глаза, улыбались, чувствуя отступление боли. День посветлел, наполненный незамутненным счастьем.
— Вот жо… — Чет ударился о борт повозки. — Судорога.
Ощупав себя, он усмехнулся, наткнулся взглядом на Лаони и внезапно побледнел. Рот его приоткрылся в немом вопросе.
— Да, дорогой, — кивнул Михаил, выбираясь из повозки. — Просто случайность.
— О чем вы? — Закончив петь, женщина с интересом посмотрела на димпов.
— Ахун абыр. — Чет хлопнул по лбу. — Басака бибар и… забыл… степка.