Дождь равнодушно сыпал, омывая закоченевшее тело, — плел бесконечность, соединяя небо и землю.
— Ласковый, — окликнул Михаил. Солий ткнулся ему в щеку. — Остались мы без коника. Нам холодно и голодно. Свои неизвестно где. Твои предложения?
Ласковый занял позицию на димповских плечах, демонстрируя готовность к любым передрягам. Опасность разливалась в воздухе густым зловонием.
— Понял тебя.
Михаил встал и охнул. Под ребрами, намятыми тварью, толкнулась боль. Свыкшийся с ней разум отреагировал вяло — отметил и переключился на более актуальные задачи. Срезав слегу, Михаил нащупал твердую почву и осторожно побрел вперед. Болотная грязь засосала по колени, превращая каждый шаг в акт воли.
Настройщик готов был сдаться. Просто лечь и не подняться — от сего момента и до скончания веков. Болото тянулось бескрайним ковром, жадно вытягивая силы.
Он шел…
Отыскав не столько сухой, сколько менее мокрый клочок суши, устроил привал. Наломал веток, раздобыл сухие спички взамен промокших и попытался развести огонь. С тысячной попытки ему удалось — темнота отступила, вкупе с тварями, что прятались в ней.
— Какой смысл? — Димп придвинулся к огню. От одежды повалил пар. Амбре не радовало.
Ласковый безмолвно скрылся в тумане и вскоре вернулся, сжимая в лапках крупную ящерицу омерзительной землистой расцветки. Ободрав и порубив тушку, Михаил водрузил добычу над костром. Амбре усилилось.
Утолив голод, Михаил привалился к дереву и достал пачку сигарет. «Лора Долл» размокла в бурую кашу… Печаль.
Хриплый рев потряс воздух. Тварь, способную на столь громкие проявления чувств, следовало опасаться. Михаил стиснул меч, вглядываясь в непроницаемый купол тьмы. Ночь притихла.
— Проклятье! — Сигареты лизнуло пламя. Спасти удалось только три. Подбросив веток в костер, Михаил зыркнул по сторонам и глубоко затянулся. Нервная дрожь пошла на убыль.
Застрекотал солий, пять лучей разноцветным веером прорезали ночь. Напуганные неожиданной иллюминацией громадные тени с треском рванули прочь. Подавив готовый вырваться крик, Михаил плотнее прижался к древесной коре. Тылы прикрыты. Но заснуть сегодня не удастся.
Новое утро добавило тумана, дождь стих. Позавтракав остатками ящерицы, Михаил, попутно борясь с тошнотой, ступил в холодный сумрак леса. Болотная жижа поглотила человека по пояс — любое движение требовало предельной концентрации и усилий. Ближе к вечеру Михаил вымотался настолько, что с трудом понимал, где находится. И если бы не солий, время от времени приводивший его в чувство, он бы отдался на милость топи.