— Он дисфункционален. — Гныш покачал головой. — Представляете, что будет, выпусти мы его в город. У жителей СЕВСа моральные устои даже не укладываются в шкалу Коржановского, поскольку таких мизерных величин…
— Не утрируй, — посоветовала коллеге Фэль. — Если ты вспомнил о морали, то запирать жизнь в четыре стены противоречит принципам нашего общества.
Несколько минут царила тишина. Первым не выдержал Гныш:
— Для проекта будут последствия? — Он перехватил пристальный взгляд психолога и поспешно вернулся к изучению ручки.
Сакиров в третий раз бережно подровнял стопку отчетов.
— Вы ведь понимаете, что я психолог? — аккуратно спросила Стэлла. — Могу прямо сейчас поставить вам диагноз…
— Не смешно.
— С правильной подачей, последствия будут минимальны… — очнулся директор.
— Полард! — Из голоса психолога исчезли шутливые нотки.
— Затем я и пригласил вас, доктор Фэль, — решился Сакиров. — Молодой человек, к сожалению, не знаю его имени, препоручается вам для психологической формации. Подготовьте программу социальной адаптации из расчета полной ресурсной поддержки института. Мне необходимы максимальные результаты в максимально короткие сроки. Эрик, с вас расчет флуктуаций транспорт-канала, выведите мне погрешность… официальную погрешность.
— Хорошо обученный варвар — это варвар, — пессимистично хмыкнул Гныш. — Частичная блокировка…
— Интеллектуальная кастрация. — Психолог досадливо поморщилась. — И это говорите вы, доктор сотни наук, куратор пяти федеральных академий в области пространства- времени…
— Сдаюсь. — Эрик поднял руки. — Отобедайте со мной в качестве примирения.
— И не надейтесь.
***
Туман медленно отступал, даря пространству цвета и запахи. Резко, словно по команде, Николай сел на тахте, предоставленной тюремщиками. Хотя комната мало напоминала тюрьму. Расцветка стен — янтарные и малахитовые тона — вкупе с утренним солнцем творили чудеса по релаксации и снижению общего сумбура. Скорее прогрессивная больничная палата, нежели камера.
Николай оглядел себя и кивнул: он успел побывать в руках медиков — ни царапин, ни синяков, одни плавки остались. Он торопливо обследовал палату на предмет одежды и успокоился; приличный костюм оккупировал тумбочку за тахтой.
Секунда на одевание, шаг к двери… Выпускать его не хотели; местный персонал блокировал автоматику. Справедливо полагая, что дверную створку голой пяткой не пробить, он осмотрел стену в поисках кодового замка… На стене, подле выхода, развернулся экран. Общий синий фон изображения быстро сменился великолепной картинкой — ему улыбнулась миловидная женщина с копной черных волос, теплыми синими глазами и ресницами сногсшибательной длины.