А у другого - власть и сила.
Не удивился человек в кожане появлению перед ним Юродивого. Ни одна жилка не дрогнула на выбритом лице. Только оледенели глаза и побелели.
- Кто там?! Эй! - позвал он, глядя прямо на Юродивого. Из-за спины вывернулись двое парней. - Задержать и выяснить.
Юродивому завернули руки и потащили из церковной ограды. За воротами он успел обернуться и увидел, как дрогнул и полетел крест.
Полохнула белая молния, похожая на голое дерево, пронзила наискось низкие тучи, и по земле отвесно ударил крупный град. Бил безжалостно, больно, словно хотел умертвить и вколотить в землю. Юродивый дернулся, пытаясь освободиться, желая хотя бы руками прикрыть себя, но парни, подгоняя пинками, потащили его быстрее и скоро всунули в низкий сырой подвал.
Сколько там пробыл Юродивый не знал. Когда отворили двери, лежала на земле ночь. Какая? Первая или вторая по счету как посадили его? Он спросил - ему не ответили. Вывели в глухой двор и поставили лицом к каменному забору. Юродивый сразу же повернулся - он хотел видеть, что будут с ним делать.
И увидел.
Человек в кожане светил фонариком в лист бумаги, зажатый в левой руке, и быстро читал написанное. "За контрреволюционную пропаганду..." едва разобрал Юродивый. И тут его пронзило: "Он торопится, он боится, что я знаю его мысли, боится, чтобы я о них не сказал. Но я скажу..." Он подался вперед, грудью на свет фонарика, и в грудь ему брызнули вразнобой револьверные выстрелы.
Он отшатнулся и ударился спиной о каменную стену.
Удар этот ощутил и сейчас, стоя на пустой улице, насквозь пронизанной ветром.
Но в этот раз ему ударили в спину два прямых и подпрыгивающих луча. Долетел, едва различимый в вое ветра гул двигателя. Вылетел из-за перекрестка микроавтобус, поймал лучами фар и, не выпуская Юродивого из света, прибавил скорость. Обогнал его и резко затормозил, перегородив путь. Пискнула по-щенячьи резина, клацнули, открываясь, двери, и шестеро санитаров белыми горошинами высыпались из железного нутра. Двое сразу оказались за спиной у Юродивого, двое - по бокам, и еще двое придвинулись вплотную, чуть сгибая в коленях напряженные ноги.
- Он, - сказал кто-то из шестерых.
Кольцо сомкнулось плотнее, но Юродивый не испугался и не попытался бежать. Каждое страдание, выпавшее на его долю, укрепляло его в вере, и с каждым появлением в этом городе вера становилась все крепче и охраняла его все надежней. Он обретал над людьми силу.
Поднял над головой костлявую руку с плотно сложенным троеперстием, выпрямил ее и вытянул на всю длину.