— Это безумие.
— Точно! Безумные времена — отчаянные меры. Не помню где я это вычитал. Всё, пошли!
Ронни хлопнул по спине оторопевшего капрала и передал ему наспех связанные узлом концы широкого мусорного пакета.
* * *
В отличие от «Синей птицы» платформа «Саравак» представляла собой огромное крестьянское поселение. Своё название она получила не только из — за множества малайских племен обустроивших здесь свои жилища, но в первую очередь за то, что тут выращивали деревья, содержали скот, добывали рыбу и возделывали рис. Огромное количество самых разномастных платформ большими гроздями висели в воздухе вокруг центрального ствола основного корабля, поддерживаемого почти сотней репульсорных подвесок, и при подлете к «Сараваку» создавалось ощущение приближения к большому зеленому острову, изрытому сотнями пещер и парящему среди белых кружевных облаков. Растения свисали со всех платформ, обильно покрывая собой буквально каждый пятачок летающих кораблей. Теплый влажный воздух, запах пряностей и перегноя в особых элеваторных платформах, щебетание расплодившихся мелких птиц — всё это превращало «Саравак» в настоящие джунгли.
Однако у этой части Мидгарда была и еще одна особенность, роднившая ее с легендарными джунглями острова Борнео. Многие нынешние крестьяне в недавнем прошлом были успешными и ловкими пиратами, вынужденно принявшими оседлый образ жизни под натиском действий Альянса корпораций. Соответственно и нравы на «Сараваке» были своеобразными — улыбчивые торговцы могли в доли секунды обернуться в быстрых на расправу морских ибанов. И чужакам здесь были не особенно рады.
Впрочем лучшего места, чтобы найти укрытие для двух беглецов трудно было придумать. Сидя за дощатым столом в крохотной таверне, капрал с отвращением смотрел на окружающий его мир. Весь средний мир по его мнению был полон грязи. Воспитанный в казармах и с детства приученный к образцовому порядку во всем, Олег Бойко мучительно переживал все те несчастья, что так внезапно обрушились на его голову. Он привык к чистоте и опрятному внешнему виду, привык к тому что каждая вещь должна лежать на своем месте, а прием пищи производится строго по расписанию. Ему неприятно было сидеть в этой темной забегаловке, смотреть на всех этих людей в разномастных лохмотьях. Да, его собственная униформа сейчас тоже ни на что не была похожа — штаны вымокли в морской воде и пошли пятнами от соли, а куртка настолько пропахла сероводородом, что от нее пришлось отказаться. Ему казалось, что запах от мусорного пакета, в котором он совершил абсолютно безумное всплытие, всё еще окружает его. Он уже дважды ходил умывать лицо и руки, и хотя знал что они были чистыми, всё равно чувствовал, что запах помойки преследует его.