После чего, взяв сына за руку, плотно прижал его ладонь к моей. Прямо вдавил в метку, чтобы никаких сомнений не осталось.
Ядро взорвалось ослепляющей болью, едва магия рода Фергюсон устремилась сквозь мое тело к новому сосуду. Плоть плавилась, не в силах выдержать идущего потока, чтобы мгновенно исцелиться и снова сгореть. Мне казалось, словно мы, трое, стоим в ритуальной зале поместья, и две руки лежат на обложке потрепанной книги в кожаном переплете, и тонкий детский голосок клянется быть верным. Кодекс сияет, жадно внимая словам будущего господина и слуги, за спинами одобрительно молчат тени предков. Слова отзвучали, сияющие нити обвиваются вокруг маленькой ладошки, впиваются в руку, поднимаются вверх и скрываются в теле, отныне навсегда привязывая ребенка к роду. Вспышка!
Снова гостиная Смитов, вокруг плачущего Дункана хлопочет мать. На полу между мной и держащимся за голову Робертом лежит Кодекс, сейчас — обычная книга, ничем не выдающая своей сущности. Лиззи, допущенная наблюдать обряд под обещание не мешать, тихой мышкой сидит на диване и глядит на нас огромными испуганными глазами. Непроизвольно соскальзываю в ее память и морщусь, считав воспоминания о последних событиях. Да уж, впечатляющее зрелище здесь творилось. Как только гостиную не разнесли? Или весь дом.
На лицо невольно выползла глупая улыбка. По телу расползалась приятная истома, как после хорошей работы, метка, прежде похожая на плохо заросшую рану, превратилась в необычную татуировку посреди ладони. Обязательства выполнены! Да, конечно, еще предстоит многое — ввести мальца в дом, пролить горсть его крови на алтарь, закрепив становление наследником, лет через десять-одиннадцать, если не будет чрезвычайных ситуаций, надеть перстень главы… Оформить бумаги, в конце-то концов. Это все мелочи, главное сделано.
Не думал, что все окажется настолько просто. Хотя парня Кодекс ведь выбрал сам, поэтому львиной доли обрядов удалось избежать, той же Арианрод приходится намного сложнее. Ей надо доказать свое право на власть, вот и мучается девушка, не то, что мы.
— Получилось?
— Получилось, — подтвердил я, показывая Роберту зажившую ладонь.
Аккуратно подняв с пола Кодекс, подхожу к все еще всхлипывающему мальчишке и опускаюсь перед ним на колено. Не потому, что так положено, просто маленький он пока. Обеими руками протягиваю книгу.
— Держи. Теперь ты — его хранитель, владелец и слуга. Давай, бери.
Дункан, сначала спрятавшийся за матерью, после моих слов нерешительно взглянул на родителей. Подбодренный кивками и улыбками, он преодолел опаску и осторожно дотронулся до потеплевшей обложки. Книга мягко замурлыкала под его прикосновениями, чуть шевельнулась, став немного меньше, и снова заснула. Теперь — надолго.