Первый выстрел — пуля пробила кузов машины и попала в графиню Хотек, в живот. Принцип потом утверждал, что он целился в Потиорека, но кто-то ударил его по руке, и пуля попала в графиню Хотек. Он даже промедлил пару секунд перед выстрелами, решая, может ли он подвергнуть опасности женщину. Но выстрелил.
Вторая пуля летит выше — в шею эрцгерцога. Мало кто знает, что на эрцгерцоге в этот день был пуленепробиваемый жилет (они уже существовали тогда) и если бы Принцип целился чуть ниже — пуля попала бы в жилет. Но из песни слов не выкинешь…
Больше Принцип сделать ничего не успел — люди бросились на него и стали избивать. Барон Морсей выхватил саблю и ударил по руке, в которой был пистолет — потом эту руку пришлось ампутировать. Принцип успел проглотить яд — но и на него он не действует!
Граф Гаррах склонился к эрцгерцогу — больше он ничего не мог сделать. Герцог произносит — все же это случилось! София — она в первые секунды даже не поняла, что в нее попала пуля — оборачивается к эрцгерцогу и видит кровь — пуля попала с ее стороны. Она кричит — ради Бога, что с вами случилось!? У эрцгерцога изо рта начинает идти кровь, София падает на колени мужа — Гаррах и Потиорек думают, что это обморок. Эрцгерцог произносит: «Софи! Софи! Не умирай! Останься жить ради наших детей!». После чего он начинает клониться вперед, теряя сознание, Гаррах пытается поддержать его. С головы эрцгерцога падает шлем.
И тут Потиорек кричит водителю — в Конак, живо! Через несколько мучительно долгих секунд машина трогается.
Это еще один момент, который не поддается никакому нормальному объяснению. Машины ехали в госпиталь, они были на полпути к нему. Госпиталь, который был недалеко от вокзала — находился в неспокойной, приграничной области, где часто случались перестрелки, там были врачи имевшие опыт лечения огнестрельных ранений. И если София была ранена куда тяжелее, она умерла по дороге в Конак — то эрцгерцога, скорее всего еще можно было бы спасти, если бы он вовремя попал на операционный стол. Но именно Потиорек приказывает ехать в Конак, где нет ни нормального хирурга, ни операционной.
Водитель Лойка толком не знал даже, где находится Конак и Потиореку пришлось подсказывать ему направление. Автомобиль промчался по Латинскому мосту, его бросало на ухабах. Гаррах поддерживал эрцгерцога, который был в сознании, прижимая платок к его шее. Он спросил: Ваше Императорское Высочество, очень больно? Эрцгерцог ответил — ничего. Это слово он повторял в полузабытьи несколько раз, когда они ехали в Конак.