Пузыри забулькали, вращая своими студенистыми глазами. Пипу удалось освободить ногу; хвост, обвивавший шею Тигра, ослабил хватку.
– Пять пятёрок: двадцать пять! – тяжело дыша, прокричал Горбо. – Прочь, трясунцы! Или я вас всех математизирую! Шесть шестёрок: тридцать шесть. Семь семёрок: э-э… сорок… м-м-м… сорок что-то там. Сорок… семь?..
При ошибке Горбо трясунцы начали приходить в себя. Их стало теперь ещё больше, чем раньше; победоносно булькая, они лавинами срывались с верхушек деревьев.
– Восемь восьмёрок! – завопил Горбо. – Это… это…
– Шестьдесят четыре! – прозвучал голос Флоры. Слова вырвались из неё, притом что клювы трясунцов по-прежнему драли её волосы. – Девять девяток: восемьдесят один. Отстань от меня, мерзкий, гадкий, отвратительный, тошнотворный, нелепый розовый пудинг! Десять десяток: слишком просто. Одиннадцать одиннадцаток: сто двадцать один! Отцепись от Тигра, он меньше тебя, ты, малодушная надутая пучеглазая свинья! Двенадцать двенадцаток: сто сорок четыре! Тринадцать тринадцаток… подожди, сейчас, сейчас… сто шестьдесят девять!
Это было чересчур для трясунцов. Булькая и свистя, как злобные паровые котлы, они поджали хвосты и удрали на деревья.
– Флора! – Пип глядел на неё во все глаза. – Ты слышала, что ты сейчас сделала?
Но Флора, приподняв плечо, уже скрылась за копной своих волос. Она и сама не поняла, что произошло; во всяком случае, она никак этого не ожидала. Слова вырвались наружу, словно её одолел мощный неудержимый чих.
– И очень кстати сделала! – Горбо облегчённо выдохнул и поправил на голове свою шапочку, съехавшую набок. – В этом вся штука с трясунцами. Никто не знает почему, но они не выносят умножения. Беда в том, что, когда ты в спешке припоминаешь результаты, они не всегда получаются правильными. Если бы мисс Флора не оказалась столь умна, мы попали бы в неприятный переплёт.
Флора крепко прижала к себе Тигра и не произнесла больше ни слова, лишь слегка покачала головой. Её гувернантка жить не могла без того, чтобы задавать контрольные работы – по истории, географии, правописанию, арифметике. Если вы проводите годы жизни, ежедневно выполняя контрольные работы – а по понедельникам даже две, – вы не можете не заучить множество разных вещей. Флора ничего такого не сказала. Звук её собственного голоса, которого никто не слышал уже очень давно, напугал её в той же степени, в какой он обескуражил трясунцов.
Пип тоже молчал. В «Солнечной бухте» господин Грибблстоун выбивался из сил, пытаясь обучить его арифметике. Пип тупо смотрел даже на самые простенькие задачки. Какой в них смысл? Всегда есть куда более интересные предметы, о которых приятно поразмышлять. Теперь же Пип впервые в жизни начал понимать, что порой, когда ты никак этого не ожидаешь, всё то, что в тебя вбивали на уроках, может оказаться полезным.