– Я не люблю подземелье, – уныло сказал Голифос. – Подземелье для маленьких людей. Оно стукает меня по голове.
– Если повезёт, оно настучит в тебя хоть немного ума. – Ведьма ткнула Флору кончиком зонтика. – Эй, девчонка, не разводи канитель – двигайся!
Флора уже в сотый раз запуталась в своей расшивной юбке, подол которой давно запылился и обтрепался. Не так-то легко взбираться по крутому склону в длинном платье, да ещё со связанными руками. Тонкие сатиновые туфельки, которые ей одолжила одна из келпских принцесс, с ногами куда меньшего размера, продрались до дыр.
Флору вывезли из Неприступа в козлиной тележке, предварительно связав и засунув в большой мешок; тележку сильно трясло, а крики Флоры, взывавшей о помощи, заглушал вой пузырной волынки. Флора почувствовала сильное облегчение, когда болтанка прекратилась, а мешок наконец развязали, правда, облегчение убавилось, когда она увидела перед собой двор ведьмина домика и огромную лунообразную физиономию Голифоса, уставившегося на неё; и уж от облегчения совсем ничего не осталось, когда Голифос принялся облизывать губы.
– Нечего тут распускать слюни! – прикрикнула на него мать. – Лучше помоги мне нагрузить тележку.
Вскоре они опять пустились в путь. В тележке теперь громоздилось всякое барахло – горшки, сковородки, что-то из мебели, жаба в плетёной клетке, несколько корзин с вопящими кошками, огромное количество пурпурных чулок, большая лиловая шляпа и остатки пряничного домика.
Голифос вёл козла, стараясь оставаться вне досягаемости его рогов: Господин Рогонос всё ещё дулся из-за того, что у него украли бороду. У Флоры одна верёвка связывала руки, а вторая была обмотана вокруг пояса. Вдова Мелдрум держала другой конец верёвки и беспрестанно подгоняла Флору, тыча в неё концом зонтика.
Склон холма становился всё круче. Они шли по руслу давно высохшей реки. Внизу, на равнине, виднелись крепостные стены Неприступа, отсюда они казались совсем маленькими и были очень далеко.
– Разве не пора отдохнуть, мамоцка? – капризно спросил Голифос. – Солнце очень яркое. У меня от него кружится голова. И ты заставляешь эту девочку идти слишком быстро. Она станет худой и жилистой. Она и так уже выглядит не такой сочной, как раньше.
– И что? Она не для еды! – рявкнула ведьма. – Сколько раз тебе это говорить?
Голифос вздохнул.
– Тогда для чего она?
– Да, для чего? – спросила Флора, стараясь, чтобы её голос звучал храбро, хотя храбрости она не чувствовала. – Вы же не хотите, чтобы я захламила собой вашу миленькую пещерку? Я буду только путаться у вас под ногами. На вашем месте я оставила бы меня прямо здесь.