Малисия принялась поносить их обоих, всё ещё склоняясь над своим желе, а Голифос попытался развязать ни-за-что-не-развязываемый узел. Флора не слушала их – она смотрела вниз с холма. Фигурки теперь были отчётливо видны – слишком отчётливо. Надо дать какой-нибудь предупредительный сигнал. Чему это Горбо учил их, когда они встретили его в лесу? Это было незадолго до того, как на них налетели трясунцы. Ах да, зов очумелой кукушки! Флора сложила руки пригоршней и поднесла ко рту.
– У-у-к-кук… у-у-к-кук…
Услышат ли они её? Флора увидела, что фигурки остановились. Одна из них повернулась лицом ко второй… взметнулась рука, указывавшая на что-то выше по склону… а затем фигурки исчезли, растворившись среди деревьев.
– С девочкой что-то не так, мамоцка. Она кашляет. – Голифос уставился на Флору. – У неё в горле комок шерсти.
– Я проглотила муху, – солгала Флора и действительно покашляла, теперь уже по-настоящему. – Кажется, она застряла у меня в горле.
– Ты всё ещё возишься со своими шнурками? – рявкнула Малисия, грозно глядя на сына. – Любой, у кого голова не набита каменной пылью, просто снял бы эти башмаки.
Только теперь она заметила лежавшего Господина Рогоноса.
– Зачем ты позволил ему шляться где попало? – обрушилась она на Голифоса. – Посмотри на него – от этого козла теперь никакой пользы! Положи его в тележку. Потащишь её сам.
– Я больше не могу идти, – жалобно сказала Флора. – Очень болят ноги. У меня там волдыри…
– Бесполезная девчонка! – Малисия со щелчком сложила зонтик. Разлетелись искры. – Её тоже положи в тележку, иначе мы задержимся.
Стянув башмаки, Голифос поднял Флору и повалил её – не сказать, чтобы бережно – в груду кастрюль, сковородок и деревянных табуреток.
– Ну-ка, подвинься, Недобрая Девочка, – сказал он, возвышаясь над ней с Господином Рогоносом на плечах.
Флора отползла в заднюю часть тележки и, морщась от боли, уселась на пузырную волынку. Тут-то это и случилось. Поскольку козла выпрягли, оглобли тележки упирались в землю. Она была тяжело нагружена, стояла на крутом склоне. Теперь же, когда весу в задней части тележки прибавилось, оглобли взметнулись в воздух, а колёса пошли юзом.
– Эй! – Почувствовав толчок, Флора схватилась за борт тележки. – Эй, осторожнее! Она сейчас…
Но колёса уже вращались, и тележка стала набирать скорость. Голифос рванулся вперёд, ухватился за оглоблю, однако ему мешал козёл на плечах, и его рука соскользнула.
– Что ты делаешь? – завопила мать. – Тупоголовый, косорукий увалень! Слепорожденный слюнтяй! Палеозойская полукровка! Когда ты родился, мне бы отдать тебя гоблинам на забаву. Оставить тебя орлам на расклёв. Бросить тебя в каньон. Мне бы…