— Прости, что без предупреждения, да ещё и в такое время, — сказала она.
Несмотря на извинение, смущенной и робкой она не выглядела — деловито зашла на кухню и со свойственной ей придирчивостью осмотрела интерьер.
— Похоже, сейчас не тот месяц, в котором к тебе приходит горничная, — заключила она.
— Твоя ирония всё так же прекрасна. Как и ты сама.
Моника посмотрела на него изучающе и хмыкнула.
— Тебе и в лучшие годы не удавалась роль ловеласа, Дом. Ты всегда был стрёмным лабораторным гиком. Им и остался.
— Тебе ведь это во мне нравилось.
— Пожалуй.
Они были знакомы 40 лет, из которых 14 проработали вместе. Купер, наверное, был в неё влюблён — если он правильно разобрался к старости лет, что значит это слово (обе бывшие жены утверждали, что он ничего в этом не смыслит). Она, наверное, тоже когда-то испытывала к нему какие-то чувства. Впрочем, это было давно.
Моника окинула задумчивым взглядом медицинский экзоскелет, который придавал подвижность нижней половине тела Купера, частично парализованной после инсульта.
— Доктора говорят, вроде помирать пока не собираюсь, — упредил он её вопрос о здоровье.
Моника кивнула, легко соглашаясь опустить обязательные расшаркивания. Она всегда старалась перейти как можно быстрее к делу.
— Всё ещё работаешь на корпорацию-монстра? Поднялась, небось, уже на новые карьерные высоты? — брякнул он, не удержавшись.
— Сам знаешь.
— Мог и не спрашивать, — признал он нехотя, и проворчал: — Так и не научился огибать эту проклятую тему в тех редких случаях, когда нам с тобой удаётся пообщаться!
— Не из-за меня они были настолько редкими, — внимательно посмотрев на него, произнесла Моника с ноткой сильно приглушенной временем печали.
Купер вздохнул, виновато усмехнулся, и самокритично развёл руками:
— Сестра говорила, что ни у кого не встречала такого таланта к разрушению любых человеческих отношений, как у меня.
— Марта слегка преувеличивала. Совсем слегка. Но она любила тебя.
«Как и я» — добавила она мысленно, хотя никогда бы не произнесла этого при нём вслух. Она всё ещё не чувствовала себя старой и чёрствой. У неё всё ещё была потребность любить и чувствовать себя любимой. Но времена, отведенные неумолимой судьбой для неё и Доминика, миновали много лет назад.
Проект «Пионер» был целью и смыслом его жизни долгих 36 лет. Этот проект делал Купера тем, кого она в своё время полюбила — неутомимым гением, который не знает препятствий на пути к своей мечте. Над проектом работали сотни. Это были прекрасные учёные и инженеры, отличные люди, которые верили в важность того, что делали. Моника и сама была такой. Но ни она, ни другие, и близко не стояли рядом с Купером. Если бы не его светлейший ум и фанатичная преданность делу — проект никогда не дошел бы до стадии практической реализации.