моей матери, с ее ведома и согласия
[27].
Итак, мать девушки все знала и явно одобряла то, что ее дочь использует для секса мужчина намного старше ее, да еще имеющий целую вереницу любовниц в их же деревне. Прекрасная мать. Что особенно страшно, Грациде, которую убеждали, что все идет как должно, не пришло в голову усомниться в том, что нормальный брак функционирует именно так.
Потом, в январе, кюре отдал меня в жены Пьеру Лизье, но все равно продолжал частенько познавать меня телесно все четыре года, что оставалось прожить моему мужу. С его ведома и согласия. Иной раз муж спросит:
— А что, кюре еще занимается с тобой этим самым?
А я в ответ:
— Да.
Муж и скажет, бывало:
— Если речь о нашем священнике, так и быть! Если кто другой, ни-ни.
Как эти люди манипулировали совсем юной девушкой, просто ужасно, но хуже всего то, с какой легкостью священник уговорил ее на секс в самом начале. Подобно жертвам многих сексуальных преступлений, девушка пошла на такой шаг добровольно и не видела в происходящем ничего плохого.
Словно этого мало, мужчина, за которого ее в пятнадцать-шестнадцать лет выдали замуж, позволял священнику продолжать пользоваться ею; но только священнику, никому более. Оказаться проданной в качестве секс-игрушки, чтобы муж лучше поладил с Господом, — всего лишь еще одна ситуация, в какую могла попасть средневековая девушка. А какой у нее был выбор? Никакого — Грацида о других вариантах не знала.
К 1320 году Грациде исполнилось всего девятнадцать, но именно тогда она положила конец этому безобразию, заявив, что не хочет более заниматься сексом с Пьером. Отсутствие ее желания превращало все в греховное деяние. Независимо от того, насколько искренним было ее заявление, она наконец решила постоять за себя. Что ж, лучше поздно, чем никогда. В отличие от многочисленных других любовниц Пьера, Грацида Рив из Монтайю, раз закрыв за собой дверь, больше к нему, похоже, не возвращалась.
Ну и молодец.
Колдовство
В воображении особо озабоченных мужчин женщины представали помешанными на сексе бесстыдницами — такова уж их холодная натура — и потому постоянно рисковали быть обвиненными в том, что кого-то нечестным образом соблазнили. Такие обвинения обычно сопровождались перекладыванием вины и обзывательствами.
Например, женщину могли обвинить в том, что она околдовывает мужчину, причем не в хорошем, романтическом или куртуазном стиле, а с применением самых настоящих ведьмовских снадобий и заклинаний. Мы знаем только о тех историях, где замужняя женщина заводила интрижку на стороне и была за это наказана. В исключительно редких случаях жены не крутили романы тайно, а пускались во все тяжкие, наплевав на мужа и собственную репутацию; об одном из таких нам известно из любопытного судебного разбирательства по делу некой Джоан Беверли.