— Клубничное! Целую коробку!
Крутанув колесами мелкий песок на пригорке, старший уверенно направил красно-белый мотоцикл на уходящую вверх от берега тесную лесную тропинку. Обернулся, махнул всем рукой.
…Миша привел в порядок промокшую майку и свои толстые, влажные от пива щеки. Опять жадно припал к банке, сильно глотнул и с удовольствием отдышался. Подал другую банку Сашке.
— А ты чего, всегда со своим отцом так грубо разговариваешь?
Неприятно тяжелое облако надежно и надолго ушло в сторону. Солнце опять заблестело на белом лезвии острого охотничьего ножа.
Капитан Глеб Никитин вытер случайную слезу и снова захохотал.
— Послушай, боцман, а приличных анекдотов ты вообще не знаешь?!
— Не получается у меня про другое… Почему-то всегда запоминаю только эти.
Крепкий пожилой мужчина внимательно чистил крупного красноперого окуня, изредка поглядывая в кипящий над костром котелок.
— Ну, Никифорыч, я уже три луковицы порезал. Хватит?
— Хорош! Плесни еще воды туда немного, выкипает, пока мы тут с тобой за разговорами-то…
— А чего ты эти дни ко мне не заглядывал? И не звонил?
Глеб помедлил с ответом, ополаскивая в холодной воде нож.
— Хотел свою гвардию там, на берегу, как следует разместить, наладить работу, объяснить все подробно ребятам. Мобильный телефон на дальних кварталах не берет, вышка ваша поселковая слабовата. Думал, справимся с первыми делами, а потом… Вот, сегодня выкроил время, подъехал к тебе.
С Виктором Никифоровичем Усманцевым — а роскошных окуней для гостевой ухи готовил у вечернего костерка именно он — капитан Глеб Никитин был знаком давно.
В далекие незабвенные годы его, молодого гражданского штурмана, пришедшего по распределению во вспомогательный военный дивизион, боцман Никифорыч хорошо и по-доброму учил практическим морским премудростям.
Тяжелый и краснолицый, очень похожий обликом и характером на их буксир МБ-31 — паровик довоенной постройки, боцман Усманцев тогда совсем не стеснялся орать на робкого вахтенного помощника, по нескольку раз подряд издевательски переспрашивая и уточняя отдаваемые им не очень уверенные команды.
После того как Глеб однажды все-таки психанул и, зло глядя на боцмана, вплотную придвинулся к нему со сжатыми кулаками, Никифорыч буднично, мирно предложил:
— Послушай, паренек, пошли сегодня ко мне в гости, я тебя грибками солеными угощу, с дочкой своей познакомлю…
Так и продолжалась все эти годы их негромкая дружба, расставались они иногда на время рейсов капитана Глеба, когда через некоторое время он перешел работать на большие океанские пароходы.