Игры для взрослых мальчиков (Вин) - страница 58


— Глеб, а у нас сегодня будет еще свободное время?

Незаметно возникший рядом бельгиец требовательно смотрел на него.

— Опять? Не терпится?

— Сам понимаешь. Ну, так как?

— Не спеши. Попозже определимся.

Тиади упрямо опустил голову.

— Ты что, мне не веришь?

— Наступает самое серьезное время. Я один не справлюсь.

На четком лице Тиади заходили желваки.

— Но ведь…

— Я сказал нет! Разговор окончен!


— Все, Глеб, мы готовы! Можно ехать на стрельбище!

От общей негромкой суеты к ним подскочил по-хорошему ловкий Бориска.

— Не суетись.

Оживление Бориски не иссякало, радостное настроение и энергия насыщенного событиями дня переполняли его.

— Во! И Виктор Никифорович всегда мне так говорит…

Парень осекся.

Совсем внезапно и неожиданно у них двоих возник повод просто помолчать. Сквозь высокие тополя Глеб смотрел на светлое небо, на редкие безмятежные облака, на черточки стрижиных полетов в теплой прозрачной высоте.

— Говорил… Ты прав, он всегда так говорил. И мне тоже.


Да, небольшая усталость чувствовалась, кровь в голове стучала еще нервно, но капитан Глеб Никитин уже улыбался.

В своей жизни ему иногда приходилось видеть, как моментально замолкали самые темные и бесцеремонные люди, почувствовав рядом с собой что-то необъяснимо прекрасное, как далеко прятали свою грубость отъявленные хамы, едва увидав в рассветной дымке волшебные силуэты Айя-Софии; как тихо блестел глазами пьянчуга-повар, поглаживая крохотную птицу, без сил упавшую на палубу их траулера посреди океана.

Точно также одинаково притихли и эти шестнадцать иностранных граждан, завороженные картиной близких морских волн за бортом и дальним горизонтом.

Турбины ракетного катера гудели с ровным журчанием.

Берег, который они покинули полчаса назад, отмечался за кормой только ровной темной полоской и незначительной палочкой далекого маяка.

Со спины многих было не узнать и не различить.

Форменная одежда для этого и придумана, для одинаковости. Вперемешку на солнечной палубе сидели и немцы, и матросы-срочники бурятского происхождения; говорили о чем-то у основания орудийной башни Хулио и российский лейтенант в пилотке.

Большой бледный Николас не садился на вибрирующую палубу, старался быть ближе к борту, поэтому и горбился около лееров. Возле него, получив приказ командира катера, вот уже которую минуту бдительно торчал в личной охране пухлый краснолицый мичман.

Всех присутствующих на палубном воздухе упаковали в индивидуальные спасательные жилеты еще на причале. На членах экипажа оранжевые средства были похуже, потрепанней, на туристах — роскошные и яркие, с номерами и буквами.