– Это твоя Радесса?
Маг вздрогнул, взмахнул рукой, развеивая иллюзию.
– Гламурная, – попыталась уколоть его. – Радесса или другая подружка? – не отставала я, проходя в полутемную комнату.
Мне показалось или в воздухе действительно двигались темные фигуры, передразнивая каждое движение мага?
– Уже никто, – сухо отозвался он. Подумаешь, какой необщительный. А я возьму и не уйду. Терпи меня, раз затащил не пойми куда.
Я с удовольствием отдернула шторы с обоих узких окон, разогнала тьму и призраков, присела на краешек дивана, такого же большого и громоздкого, как вся мебель в замке.
Мне не хватало знаний о мире за стенами, не хватало событий, угнетало ничегонеделание. От напряженного ожидания хотелось залезть под одеяло, окружить себя сочувствующими, шумно жаловаться на жизнь. Нельзя.
– Как тебя теперь называть? – Я не унималась.
– Дай мне имя, – негромко попросил он, витая мыслями далеко. – В сказках прекрасные девы давали своим рыцарям имена, и герои их с честью носили.
– Ты не рыцарь, – обломала я его, присаживаясь рядом. – А я не прекрасная дева. Во всяком случае, не сказочная. Олна вообще сказала, что с такой прической я напоминаю ей местную феминистку-гадиаторшу.
– Олна, как и излечивший меня жрец, огнепоклонники из секты Таа, запрещенной всюду, кроме Западных островов. Женщины в ней приравнены к скоту и права голоса не имеют. – Он взял со столика тяжелую синюю кружку с дымящимся отваром, сжал ее обеими руками, вдыхая аромат. – Это в замке Карло относительно свободные нравы, – сообщил кружке, а не мне.
Сам весь такой домашний, уютный. И не подумаешь, что им, Бабайкой этаким, здесь детей пугают. Может, не все так плохо? Может, он не такой злобный и страшный, как я себе нафантазировала? Ладно бы я на пару с братцем ошибалась, но Гвардейцем в спортзале и в клубе были очарованы абсолютно все.
– Так что с именем? – Черные глаза мага смотрели насмешливо, весело. Они у него удивительные – блестящие и такие темные, что почти не видно зрачка. Только по краю радужки можно разглядеть золотистые вкрапления.
– Хм, – задумалась я. – Слушай, Гвардеец, ваши местные имена я буду учить долго и упорно. Русское Александр не звучит.
– Не просто не звучит. – Он ухмыльнулся. – Слово «ксанд» в переводе с одного из эльфийских наречий означает крысу, а для многих народов Фардии это нечистое животное. Я менял имена, биографии и внешность каждые десять – пятнадцать лет, – пожал плечами чернокнижник, ворочаясь в коконе из одеял. – Валяй, выдумывай.
– Алекс? – предложила я единственную пришедшую на ум версию.