Потом мы заселялись, обедали. Спровадив мага в компании жреца, я спустилась в холл и купила тот самый путеводитель. Что могло разозлить Апофиса? Я долго разглядывала объемные иллюстрации площадей, замков, дворцов, вчитывалась в карту. Читала я кое-как, но ничего странного не нашла. Город как город, достаточно современный, красивый. Может, все дело в местах, памятных моему магу? Как бы спросить, не обидев и не разозлив?
Я взяла с собой книжицу и подалась к Мишке. Что еще прикажете делать, раз обещанные два часа постепенно превращаются в три-четыре-пять, а прогулка по городу откладывается?
– Рассказывай. – Я вошла в Мишкин номер, по-хозяйски подхватила пару подушек с пола, устроилась в кресле. – Обо всем, что знаешь. Об обычаях, культуре, экономике Сиарнэ и других стран мира Аффы.
– Вот дикая! – поддразнил меня менестрель.
– К тебе, культурному, пришла за помощью. Сверкни интеллектом.
Так мы просидели до вечера, пока на закате не явились оба прогульщика. Светоч освещал дорогу довольной улыбкой. Апофис соответствовал избранному имени бога зла и мрака. Разглядев нахмуренный лоб, прищуренные глаза и плотно сжатые губы, я поспешила в нашу комнату. Интересно же, что творится с моим названым муженьком.
– Мы отлучали от веры, – на мой вопрос буркнул маг. – По списку. Ровно одиннадцать фамилий. Неприятное зрелище, и ощущения при обряде премерзкие. Меня пару раз зацепило.
– Расскажи, – упорствовала я. Надо же, какие интересные вещи прошли мимо!
– Обойдешься. – Он не пожелал общаться.
– Злыдень, – сообщила я ему. – Гулять пойдем?
– Обойдешься, – повторил он.
Мне пришлось ужинать в компании менестреля и неразговорчивого эльфа. Да что же, они развлекаются, а я день под замком просидела?
Я не пошла в номер, выбралась из гостиницы, осмотрелась. Вечерняя заря окрасила светло-коричневый кирпич ближайших домов в алый цвет, бросила тревожные отблески на черную блестящую облицовку здания гостинцы. Не заблужусь же я, если пройду пару кварталов.
– Побег задумала? – нагнал меня Мишка, стоило отойти от двери на пару десятков метров.
– Вроде того. – Я вертела головой, изучая резные деревянные ставни на первых этажах домов, пышную сосну в конце квартала.
– Я здесь тоже проездом был, ничего не видел, – признался менестрель. – Не злись на мужа, он очень устал. Обряд отлучения от веры вытягивает из окружающих людей радость и жизненные силы. Если он держал тех, кого отлучали, его задело как следует. Выспится, восстановится.
Я не злилась. Просто невыносимо хотелось хоть небольшого внимания со стороны некроманта. Пусть не нежности, не любовных признаний. Хотя бы поддержки. Я эгоистка, знаю. Ему тоже непросто. Да что там, ему погано. Человек вернулся домой после полутора веков отсутствия! Представить страшно. А я его тереблю, мешаю сосредоточиться на печалях. Но пусть лучше на меня сердится, чем в депрессию впадает.