– Прошу прощения. Меня зовут Иэн Гэрроу.
Несколько секунд она напряжённо смотрела на него в темноте, а затем взялась за предложенную руку и с его помощью поднялась на ноги.
– Я тебя знаю, – сказала она, потирая бедро. – Ты работал с Мари. Значит, ты выбрался?
– Да, в последний момент. Я слышал, что Мари ещё на свободе, но большую часть сети развалили. Теперь мало кому удается покинуть страну. – Он помолчал. – Мне рассказали, как вы столкнули того парня в реку. Видимо, Пилар поделилась с кем-то, что само по себе удивительно – она почти не разговаривает.
– Он ныл.
Гэрроу достал сигарету и замешкался. Нэнси не предложила ему зажигалку, и он прикурил от спички. В короткой вспышке она рассмотрела впавшие щёки и длинный нос.
– А других новостей из Марселя нет? – с надеждой спросила она.
– Есть, но про вашего мужа ничего, к сожалению.
На Нэнси снова навалилась вся её боль, усталость и тоска. Почему-то состояние опьянения никогда не длилось у неё долго. Возможно, был виноват самогон, который она пила в Нью-Йорке, убежав из Австралии. Эйфория от шампанского, шумный смех и разговоры и даже эмоциональное возбуждение от унизительного поединка с Гэрроу – всё куда-то ушло.
– Миссис Фиокка, вы действительно хотите воевать? – тихо спросил Гэрроу.
– Господи, да я с ума сойду, если не найду возможности.
Он достал из кармана какую-то карточку и передал ей. На ощупь она была похожа на визитку, но в темноте нельзя было сказать точно.
– Приезжайте завтра по этому адресу. Скажем, около трёх.
Он приложил пальцы к полям шляпы и ушёл.
По адресу на визитке оказалось серое офисное здание, на первом этаже которого продавались автомобили. У входной двери она увидела кнопки звонков, похожие на квартирные, и только рядом с самой нижней кнопкой было скромно написано: «Пожалуйста, звоните».
Нэнси позвонила и стала ждать. Боже, неужели снова всё будет, как вчера. Наконец что-то запищало, и дверь открылась. Узкий лестничный пролёт – и она оказалась в широком вестибюле. Двадцать лет назад это наверняка было вполне модное здание в стиле ар-деко, но сейчас всё выглядело весьма ободранно. И тихо. Обшитые светлым дубом стены, дверь лифта с надписью «не работает». Полное отсутствие напыщенных офицеров. Нэнси не знала, хорошо это или нет.
Женщина за столом на этот раз была моложе и улыбнулась Нэнси какой-то безумно жизнерадостной улыбкой. На губах у неё была ярко-красная помада.
– Хотите купить облигации, мадам?
Нэнси показала ей вчерашнюю визитку, и девушка нажала на кнопку какого-то звонка у себя на столе.
– Красивая у вас помада, – ответила Нэнси, – но я понятия не имею, зачем я здесь.