– Это свойственно людям, – сказал мужской голос из-за её спины, и Нэнси обернулась. В скрытом за обшивкой стены дверном проёме стоял Гэрроу. Он протянул ей руку. Нэнси вскинула голову.
– Прошу прощения, что не пожму руку, Гэрроу. На меня вчера какой-то странный мужчина напал, и теперь я веду себя сдержаннее.
– Это хорошо, – ответил он, кивком приглашая её войти в кабинет. – Значит, сегодня нам не придётся слушать про вагину.
Девушка за столом чуть не расхохоталась, и ей срочно пришлось делать вид, что это кашель.
– Спасибо, мисс Аткинс.
Они оказались в проходном кабинете, который вёл в следующий коридор. Дойдя до его конца, они повернули направо, что казалось невозможным, учитывая планировку здания. Поднявшись по лестнице, Гэрроу постучал в какую-то дверь и, не ожидая ответа, открыл её и впустил внутрь Нэнси.
Окон в комнате не было, а стены были оклеены картами Франции. По площади она была больше, чем та кроличья нора, в которой её собеседовали вчера, но стол был грубо сколочен из строительных лесов, а все имеющиеся стулья были складным металлическим кошмаром. И куда только подевались с началом войны все нормальные стулья?
Внутри находился всего один человек – высокий, худой мужчина с густыми усами. Он сидел за столом с чашкой чая в руке. Рядом стояла тележка с чайником, ещё одной чайной парой и грустной тарелкой с печеньями. Он изучал какой-то документ и лишь мельком оторвал от него взгляд, чтобы посмотреть на неё. Сесть её не пригласили. Пахло несвежим табаком.
– Гэрроу, я же сказал, нам нужны новобранцы, а не замученные пьяницы.
Нэнси молча хлопала глазами.
– Все достойные погибли на войне, сэр, – ответил Гэрроу. Он подошёл к тележке и налил себе чашку чая. И как только англичане умудряются его пить в таких количествах?
– Ещё и не такая красивая, как на фото, – продолжил мужчина, переворачивая страницу.
– Вы, ребята, просто умора, – сказала Нэнси и мило улыбнулась.
– Может, она сгодится на секретаря, – вздохнув, сказал мужчина. – Не забыла ещё, как стенографировать?
Он начал просматривать следующую страницу. Нэнси стало это раздражать. И сам документ тоже. Она достала из сумки зажигалку, подошла к столу, наклонилась и всё с той же милой улыбкой подожгла бумаги. Мужчина целых три секунды остолбенело смотрел на них, и этого времени как раз хватило, чтобы огонь хорошо взялся. Бумаги полетели в ноги Гэрроу. Тот затопал, взял с тележки чайник и залил тлеющие страницы чаем и чайными листьями.
В комнате повисла долгая тишина. Мужчины молча лицезрели остатки документов. Нэнси щёлкнула зажигалкой и вернула её в сумку.