Я снова посмотрела на Уильяма Лестера, собираясь выказать ему положенное в таких случаях сочувствие. Однако он только кивнул, признавая правоту Блэр Хартвик. Вот только… только теперь во взгляде молодого преподавателя проскальзывало что-то вроде одобрения.
Да что там вообще происходило, если сын вроде бы даже доволен тем, что не стало его матери?!
Наверное, что-то такое проскользнуло в выражении моего лица, потому что Уильям вдруг заговорил. Как всегда спокойно, сдержанно, но все-таки… эмоционально. Возможно, кто-то бы не заметил этого слабого проблеска чувств в голосе Лестера-младшего, но мне довелось долго и насыщенно общаться с этим человеком, поэтому перемена показалась поистине разительной.
— Детектив Хартвик права, — произнес в своей особенной размеренной манере Уильям Лестер. Уголки его губ сперва чуть поднялись вверх, потом скорбно опустились вниз, чтобы в итоге лицо преподавателя снова стало безупречно безмятежным. — Она была монстром, мисс Уорд. Наверное, для вас тяжело слышать нечто подобное, но я рад, что Эльзы Ласлоу не стало. Для меня ее гибель стала спасением. А сейчас лично меня интересует, кто именно поведал всю эту поросшую пылью историю мистеру Тайлеру. Он ведь с вами предельно откровенен, не так ли?
Я против всех своих привычек потупилась и запылала лицом, пусть никогда прежде не отличалась какой бы то ни было особенной стыдливостью. Обычное дитя своего поколение, которое может примерно себя вести, но не испытывает шока там, где хорошие девочки должны картинно падать без чувств или, по крайней мере, возмущенно и неодобрительно ахать.
И вот вся моя уверенность растаяла как лед под июльским солнцем.
Потому что Уильям Лестер каким-то практически сверхъестественным образом узнал, что мы с Каем были близки, и теперь он считает, будто именно из-за этого… однокурсник мне все или рассказывает или будет рассказывать.
— И что это за неловкая пауза? — с закономерным любопытством осведомилась Блэр Хартвик.
Я на мгновение подняла взгляд на бледную женщину рядом с собой и напоролась на ее любопытство как на нож.
— О, только не говорите, что Тайлер и…
Слушать дальше было просто невыносимо, но и не пришлось.
— Прошу прощения, детектив, но в Вессексе принято соблюдать определенные правила приличия, — осадил женщину Уильям Лестер с достоинством урожденного аристократа. И даже в первые мгновения вылетело из головы, что Лестер он вовсе не по крови и даже родился не в нашей стране.
Полицейская весела фыркнула.
— Совсем уже ассимилировался, — констатировала она, вероятно, подумав о том же, о чем и я. Каким бы ни бы Уильям Ласлоу до усыновления, теперь фамилия Лестер ему шла. — Ладно, не стану нагнетать… Но все-таки чем с вами делился мистер Тайлер? Возможно, кто-то стоит за ним. Или хотя бы рядом с ним.