— Да ну? — Антон словно не верит и зачерпывает лезвием ножа горсть шипящих икринок, кладёт в рот, замирает, довольная улыбка преображает его жёсткое лицо. — Всё, хватит жарить, она уже готова. Блин, я такой деликатес даже в прошлой жизни никогда не пробовал.
После еды мужчины отдыхают под тенью старого бука, каждый думает о своём, в молчании переваривают икру и прошедшие события. Странно всё: эти водные существа, инкубатор, лестница, чёрные опалы. Где-то глубоко под землёй притаился неведомый мир, словно мина замедленного действия, вдруг рванёт и на поверхность выползет неизвестно что. Может, их готовят на смену людям? Бред! Виктор неожиданно резко поднимается:
— Вставай, Антон, пора, так и день может закончиться. Надо опять к нашему старому лагерю идти. Определённо к нему уже направляются бойцы Идара, может, что-то интересное узнаем из их разговоров.
— Сейчас рюкзак спрячу, с такой тяжестью скакать по скалам, можно ноги вывихнуть, — Антон отдирает у корней подстилку из прелых листьев и впихивает туда рюкзак, маскируя ветками.
— Копья надо сделать, — Виктор оглядывает старый бук, находит ровные ветки, срезает ножом.
Некоторое время мужчины их обрабатывают, заостряют, кончики подпаливают в костре:
— Те конечно, были лучше, с каменными наконечниками, — Виктор с сожалением трогает тупое остриё, — сюда бы осколок острого камня приделать.
— С опалов можно сделать, — живо отзывается Антон.
Виктор встрепенулся, но мгновенно грустнеет, вспоминая волшебную игру света этих великолепных самоцветов:
— У меня рука не поднимется их расколоть, что-то другое надо подыскать, — бросает взгляд на белеющую человеческую кость, морщится, но идёт ней, поднимает с земли.
— Ты хочешь из этого сделать наконечники? — бледнеет Антон.
— Кость крепкая, края острые. Чем не оружие?
— Но это… человеческая кость.
— Ты прав… человеческая… хороший материал для наконечников, — с упрямством заявляет Виктор.
— Это кощунство.
— Нет, это выживание.
— Я из опала себе сделаю, — Антон отводит взгляд от внимательного взгляда Виктора.
— Не стоит, опалы это достояние нашего общества, а кости что… прах, лишь душа ценна. Вот о ней и помолится Викентий Петрович.
— Всё-таки это не совсем правильно, — опускает голову Антон, — останки надо бы захоронить.
— Захороним, — Виктор уверенно крошит кость камнем, выбирает острые осколки, кидает Антону. — Привязывай к копью, — приказывает он.
Антон не стал спорить, но бледнеет сильнее, уверенно крепит осколок человеческой кости к копью, поднимает тяжёлый взгляд на Виктора:
— А вдруг это от Олега Васильевича?