— Ах ты, ах ты… сволочь!!! — завопил Алик, бросая свою панаму вслед наглой собаке.
— Конкурентка грёбанная, — со злостью сплёвывает Виктор, раздражение и злость душит сознание и обида, — стрела хорошая была.
— Сейчас догоню!
— Не дёргайся, — Виктор хватает его за рукав, — а вдруг там целая стая.
— Не похоже, она щенков кормит.
— Щенков? — Виктор на мгновение задумывается. — Пошли, — решительно говорит он.
Путь собаки хорошо отпечатался в густой траве, стебли разошлись в разные стороны, образую очевидную тропу, вероятно, она не раз шастала по эти зарослям.
Затем трава мельчает, и на пути появляются груды каменных осколков и словно вырастают по сторонам остроконечные скалы. У их подножья застыла осыпь из мелких камней, наступишь, и она сдвинется, увлекая людей к чёрному провалу пропасти.
— Она по краю пробежала, на осыпь не наступает, умная, — останавливается Алик.
— Пройти сможем? — Виктор утирает со лба пот, с усилием сглатывает сухую слюну.
Алик присаживается, осматривает выступы, достаёт флягу с водой, протягивает Виктору, затем сам с жадностью делает пару глотков:
— Попробовать можно. Вот только стоит?
— Опасно? — понимает Виктор.
— Пройти можно, но верёвка нужна, — Алик в раздумье мнёт бедную панаму.
— Хорошо, уходим, — вздыхает Виктор, — но место необходимо запомнить. Нескольких щенков можно взять, а остальных задавить.
— Мне всегда было жалко лошадей и собак, — от переживания Алик раздувает ноздри, кадык пару раз дёрнулся.
— Я тоже люблю… собак, — кивает Виктор, — но не этих.
В погоне за одичавшей собакой драгоценное время утеряно, Солнце уверенно движется за сопки, повеяло прохладой приближающихся сумерек. Вновь выползают тяжёлые тучи, пиная друг друга, пытаются выползти на плато, но ветер с усилием сдувает их в сторону и в рваных просветах блеснули первые звёзды, очень светлые на светлом небе, но с каждой минутой становятся более сочными и яркими.
— Я Ане сказал дождаться вечера и если не приду, самостоятельно идти в лагерь.
— Это та тётка, что поноре сидит?
— Ну да.
— Правильно, ночью на плато делать нечего.
— Она заблудится… та курица.
— Все они… куры, — кивает Алик, — но без них нельзя. Давай поторопимся, может она не выбралась со своего насеста, — хохотнул он, решив, что удачно пошутил. — А она как, ничего собой? — интересуется Алик, блеснув белками глаз.
— Думаю да, но мне такие не нравятся, — откровенно говорит Виктор.
— Это хорошо, что не нравятся, — Алик панибратски хлопает его по плечу. — Значит, Аня говоришь? — прищурил он глаза.
— Ей больше имя Анжела по душе, — скривился Виктор.