- А... Это ты.
- Кто же еще? Конечно, я!.. Там тебя Митрофанушка обыскался, да и я, признаться, тоже. Куда ты провалился? Сидел, сидел рядом, а потом исчез.
- Чего хочет Митрофанушка? - Александр пытался справиться с волнением.
Дмитрий пожал плечами.
- Наверное, интересуется подробностями смерти Лесника, но... Ты уверен, что все в порядке? У тебя вон и руки дрожат.
- Да нет, это я так... - Александр сцепил пальцы в замок. - Должно быть, перебрал вчера малость.
- Поминки? Понимаю, - Дмитрий шагнул к одной из дверей. - Так ты заходишь?
- Немного погодя, Дим...
- Ага, - Дмитрий озадаченно взглянул на дверь номер два.
- Ты что-то там видишь? - с надеждой спросил Александр.
- Еще бы. Огромное пятно. Вчера его еще не было.
- Пятно и больше ничего?
- Да вроде нет. А что я должен увидеть?
Волосы на голове у Александра шевельнулись. Дверь, которую он лицезрел, а Дмитрий нет, на глазах бледнела, все более сливаясь со стеной. Секунда-другая, и ее просто не стало.
- Вот так фокус! - приятель чертыхнулся. - Наверное, блики, да? Или... Что это было, Сашок?
- Во всяком случае не блики, - оторвавшись от перил, Александр почти втолкнул Дмитрия в кабинет.
- В чем дело? Может, ты объяснишь?
- Сейчас узнаешь, - Александр прикрыл за собой дверь. Окинув помещение взором, облегченно вздохнул. Вопрошающий взгляд Казаренка, недоумение на лице Челентано - все было живым и привычным. - У меня есть, что рассказать вам...
Дверь за спиной зловеще скрипнула.
- Вы в этом уверены, капитан? Казаренок я же просил вас!..
- Товарищ полковник, - щеки канцеляриста слегка покраснели. - Он появился только что. Прямо перед вами. Поэтому передать приглашение...
- Ничего. Главное, что он здесь, - в голосе Митрофанушки появились скрежещущие нотки. Челентано сочувствующе прикашлянул, скосил глаза на Александра.
- Занимайтесь своими делами, - объявил Митрофан Антонович. - А капитана Дыбина прошу зайти ко мне.
Стоило ему выйти, как, подчиняясь мутной догадке, Александр рванул за ним.
Он не ошибся. Коридор был пуст, и снова от площадки спускались две абсолютно одинаковых лестницы. Каменной походкой Митрофан Антонович входил в кабинет, которого не было и не могло быть. Галлюцинации продолжались. Вопреки всем законам природы происходило невероятное - и это невероятное тянуло к нему свои щупальца, затягивая в осьминожьи объятия. В следующее мгновение случилось еще более страшное. Пространство сложилось пополам, и Александр неустойчиво покачнулся.
Он стоял на границе двух комнат. С зеркальной точностью одна повторяла другую, и люди, работающие слева, сказочным образом обзавелись братьями-близнецами справа. Коридор с лестницей исчез и пропал, провалился в тартарары. Кабинет вывернулся наизнанку, сумев вывернуть и продублировать образы живого и неживого. В единственном числе оставался замерший на пороге человек... - сам Александр Евгеньевич. Движением ошарашенного ребенка он поворачивал голову справа налево, пытаясь отличить правду от вымысла. Впрочем, это было бесполезно. Фантомы, представшие перед ним, ничем не отличались от настоящих людей. Он действительно глядел в зеркало, огромное, лишенное непроходимой черты. Предметы, отраженные в нем, можно было потрогать, положить в карман, уничтожить, растоптав каблуками. Два крохотных кусочка мироздания в равной степени претендовали на истинность. Угадать, какое из них исчезнет, а какое останется, представлялось совершенно невозможным.