Комбинат авиационных кадров работал теперь днем и ночью. Техника несла двойную нагрузку. Всего, что могло случиться с нею, нельзя было предусмотреть. В беде авиаторов выручали находчивость, самообладание, умение побеждать страх решительными действиями, рисковать разумно, с пользой для дела.
В тридцатые годы приобретает важное значение вывод самолета на цель в заданное время. Здесь также подавали пример курсантам, пример точного выполнения задания, приказа, командиры — коммунисты и комсомольцы. Героизм на боевой службе любимой Родине становится массовым явлением в школе.
…Уже желтели листья, с моря выползали на аэродромы седые, пахнувшие рыбой, туманы, которые появлялись иногда по утрам, на восходе солнца. Этот памятный летный день начался, как всегда, рано на рассвете. Судя по веселым птичьим базарам, день нарождался погожий. С моря и с суши в воздух, навстречу яркому солнцу, одна за другой поднимались боевые машины. Они будили город Ейск, и он, просыпаясь, смотрел вслед боевым машинам завистливыми глазами ершистых мальчишек.
В полдень Ейск неожиданно потряс громовой рокот. В домах зазвенели стекла. Испуганно вскрикнули матери, кормившие в тот час малышей грудью. Матери вскрикнули и тут же заулыбались: над городом проплыла эскадрилья четырехмоторных воздушных линкоров. Шли они плотно, курсом на запад, к полигону. Крыльями закрыли солнце. Матери видели на крыльях красные звезды и ничего не боялись. Гул советских самолетов был им тем же, что детям колыбельная песня.
Эскадрилья уходила все дальше, выше и недолго закрывала солнце. Матери смотрели вслед самолетам с гордостью и надеждой. Летчикам желали счастья. Они это знали. Потому-то, наверное, не сошел с заданного курса экипаж бомбардировщика, которого на взлете постигло несчастье. Вел бомбардировщик командир отряда В. Шенберг. Ему доложил бортинженер Лаврененко:
— На разбеге слышал треск. Причину выясняем.
Уже далеко от аэродрома в горизонтальном полете Шенберг передал управление второму пилоту и прошел в кабину техников.
— Ну, что тут у вас случилось? — спросил он.
— Лопнул узел правого полушасси, — доложил Жигулин.
— Придется возвращаться, товарищ командир отряда, — добавил Колодяжный.
Шенберг ответил не сразу. Он думал, видимо, о том, что возвращаться негоже. Задание, хотя и учебное, а выполнить нужно. Конечно, можно и вернуться. Штаб запишет в донесении: экипаж Шенберга прервал полет по причине неисправности материальной части. И делу конец. Ну, а что изменится на борту, если повернуть назад? Все равно придется садиться с неисправным шасси. Нет, только вперед. Шенберг любое задание считал боевым и не мог отступить, не выполнив приказа до конца.