. Снова нам показывают, как выглядит тело, ни словом не обмолвившись о том, какие чувства могла испытывать жертва, причем ни само событие, ни труп, описанный так натуралистично, нельзя считать вполне адекватными средствами для пробуждения читательской симпатии. Позднее нам сообщат, что Гарри был в ужасе
[766]. Но образ, который у нас остается, более адекватно передает типично вуайеристический характер наблюдения маньяка-убийцы за своей жертвой.
Мы проанализировали смерти второстепенных персонажей. Как же обстоит дело с главными? С большим ли состраданием описаны их смерти? Вот как обрисована кончина Дамблдора: его убивает «струя зеленого света», ударившая ему в грудь. Глазами Гарри мы видим, как Дамблдора «подбросило в воздух» и как «на долю секунды старый волшебник завис под сверкающим черепом, а потом, как тряпичная кукла, медленно перевалился спиной через стену башни и исчез»[767]. Подобное овеществление человека определенно выходит за рамки всего того, что мы видели до сих пор: тело наставника Гарри и образца для подражания уподобляется «тряпичной кукле», зависшей в воздухе, а затем медленно — комично в своей беспомощности — повалившейся вниз. И здесь не требуется никакое психологическое сродство: разделаться с человеком не стоит труда, и, как только он умирает, его тело довольно комично «опредмечивается», изображенное в виде зависшей в воздухе игрушки или паука. Нам рассказывают о том, как Снегг «умоляет» Дамблдора, и сообщают, что это «испугало» Гарри. Но вызывает ли это у читателя сочувствие к нему? О Гарри говорится, что после происшедшего «все его тело содрогалось и болело, каждый вдох отдавался в груди острым уколом»[768]. От читателя, как обычно, ожидается, что физические страдания вызовут у него более сильное сочувствие, чем страдания душевные[769].
Но больше всего ошеломляет рассказ об убийстве девочки Миртл. Одноклассницы донимают ее насмешками, и она прячется от них в кабинке туалета. «Я заперлась на задвижку, — рассказывает она, став привидением, — и стала плакать. Потом услышала, что в туалет вошли, и <…> я умерла»[770]. Поначалу нам почти ничего не известно об обстоятельствах смерти Миртл. Мы узнаем, что одноклассницы никогда ее не любили, потому что она вечно дулась и брюзжала: «Про меня про живую все забывали. А уж когда я умерла, мое тело и не искали»[771]. В конце привидение Плакса Миртл (такого прозвища она удостоилась из‐за вечной плаксивости) рассказывает свою историю, которую воспринимают как дешевый фарс, чуть ли не балаган. «Хлюпающее» создание «с опухшими глазами», которое всегда плачет, вспоминая о своей смерти