. Культ мертвых стал очень эффективным инструментом советской пропаганды и привел к созданию советского пантеона
[339]. Поклонение советским полубогам, отдавшим жизнь «за рабочий класс», «за счастье всего человечества» и т. д., стало в СССР нормой жизни для широких народных масс и важным ресурсом для оправдания советского строя в России
[340]. Подчеркнем: оккультизм и культ смерти всегда были за рамками советской идеологической доктрины. Сталинизм претендовал на то, чтобы быть, по выражению Ромена Роллана, «последнею надеждой человечества», воплощением победы просвещения, разума и науки.
Итак, краткий экскурс в историю позволяет сделать вывод, что, несмотря на некоторые внешние сходства, ни один из рассмотренных исторических эпизодов не может быть сопоставим с феноменальной увлеченностью тематикой смерти в наши дни. В 1970‐е годы наступил новый этап в истории образов смерти, которые постепенно приобрели в современной культуре весьма специфический смысл и, в конечном счете, привели к возникновению танатопатии.
Как видно из этой главы, в начале нового тысячелетия тема смерти проникла практически во все сферы общественной и культурной жизни. Если в период пост-фордизма развлечение «стало одним из ключевых секторов экономики», то в наши дни главной в нем сделалась тематика смерти[341]. Можно ли показать, что изменения в современных социальных практиках, которые мы рассматривали выше, — это проявления танатопатии — уникального движения современной культуры?
Анализ причин неожиданной популярности Хэллоуина в конце 1980‐х может пролить свет на значение танатопатии в современной культуре и предложить некоторые предварительные объяснения роста коммодификации насильственной смерти и увеличивающейся потребности в ней как в развлечении. По мнению некоторых исследователей, Хэллоуин превратился в массовое празднество из‐за любви ко всему «макаберному». Они считают, что «сильные чувства», связанные с темой смерти, — в частности, страх и игра воображения, наравне с «мистической аурой»[342], — во многом определяют растущую популярность Хэллоуина. Следуя этой логике, поскольку «страх и игра воображения относятся к числу сильнейших человеческих эмоций», а Хэллоуин пробуждает и то и другое, то в последнее десятилетие это празднество стало восприниматься как мощный стимул, вызывающий интерес к разнообразным мистическим проявлениям. Спрос на сверхъестественное, наряду с Хэллоуином, выразился в популярности готической музыки, ажиотажной увлеченности историями о зомби и т. д.