. Пий II и Павел II лишили Медичи должности главного хранителя, и они вернулись к ней лишь в первые годы понтификата Сикста IV, который славился своим мотовством. Вскоре дефицит достиг 107 тыс. камеральных флоринов. На такой отметке он находился в июле 1472 г. В последующие месяцы Торнабуони удалось получить на откуп таможенный сбор и доход от соляных копей Марке, и долг сократился до 62 918 камеральных флоринов, если верить записи, ратифицированной папой в марте 1473 г. После ссоры Сикста с Медичи последним пришлось долго ждать возвращения займа. Апостольская палата передала Медичи в счет долга не наличные деньги, а запасы квасцов.
Из-за запрета ростовщичества хранителю не разрешалось облагать процентами ни превышение кредита Апостольской палатой, ни дебиторскую задолженность. Желая как-то компенсировать убытки, Медичи продавали папскому двору шелка, парчу, украшения и другие поставляемые ими товары по завышенной цене. Такая практика, однако, привела к затруднениям, потому что ревизоры отказывались одобрить счета, представленные хранителем, если цены не будут снижены[75]. Пост главного хранителя считался престижным; подтвердив свою надежность, главный хранитель привлекал выгодные депозиты кардиналов и других придворных, у которых имелись средства для инвестиций и которые не желали покупать недвижимость. Недвижимое имущество вполне могли конфисковать, если новый папа, как то часто случалось, вынуждал фаворитов своего предшественника вернуть богатство, приобретенное благодаря отчуждению церковной собственности. Даже папа не имел права раздавать церковные земли. Медичи, как уже указывалось, обещали своим клиентам хранить в тайне размеры депозитов.
Помимо главного хранителя папский двор нанимал других банкиров, которые выступали в роли особых хранителей или занимались переводом средств, собранных за границей. Например, папский двор никогда не пользовался услугами Медичи в Испании, поскольку у Банка Медичи там не было филиалов. Медичи выступали в роли папских агентов в Англии, но не обладали монополией, поскольку Апостольская палата стремилась давать долю и конкурентам, таким как Пацци, Барончелли, Спинелли, Антонио да Рабатта и «Бернардо Камби и K°.».
Наверное, стоит подчеркнуть, что папские банкиры в действительности не собирали церковные налоги, особенно доходы от продажи индульгенций или плату за отпущение грехов в Святой год. Эту задачу поручали папским сборщикам налогов, обычно священнослужителям высокого ранга. Они организовывали каждую кампанию по сбору средств по благословению местных церковных властей – примерно так же, как сегодня организуют сбор средств на благотворительные нужды. После того как собиралась нужная сумма, сборщик передавал ее папскому банкиру, который выписывал квитанцию в двух экземплярах; в ней он обязывался перевести полученную сумму в Рим. Такую квитанцию называли instrumentum cambii: один экземпляр, служивший распиской, оставался у сборщика налогов, а второй пересылался в Апостольскую палату, которая следила за тем, чтобы папские банкиры должным образом оприходовали полученные деньги. Апостольская палата посылала сборщику выписку об уплате долга, а он взамен отдавал расписку, которая ему больше не требовалась.