В течение XV в. понтифики, как правило, благоволили Банку Медичи и обычно назначали главным хранителем управляющего римским филиалом банка. В годы понтификата Иоанна XXIII (Бальтазара Коссы) эту должность занимал Маттео Баруччи. Последнего сменили Бартоломео де Барди (1420–1429), Антонио ди мессер Франческо Салютати да Пеша (1429–1435), Антонио Делла Каза (1435–1438) и Роберто Мартелли (1438–1443). Период 1420–1443 гг. охватывает понтификат Мартина V и частично Евгения IV. В последние годы папа Евгений IV, возмутившись из-за того, что Медичи поддерживали Франческо Сфорцу в Марке, назначил хранителем другого флорентийского банкира, Томмазо Спинелли. Николай V (1447–1455) после восшествия на папский престол вернул Роберто Мартелли, который оставался в должности хранителя до 1458 г., в течение понтификата Каликста III (1455–1458). Пий II (1458–1464), уроженец Сиены, даровал пост хранителя своему соотечественнику банкиру Амброджо Спаннокки. После избрания папой венецианца Павла II (1464–1471) Спаннокки заменили Джованни Торнабуони, представителем Медичи в Риме, который находился в должности хранителя до августа 1465 г., когда пост был передан родственнику папы Джованни Кондольмеру[73]. В 1471 г. Сикст IV (1471–1484) вернул пост Медичи.
Джованни Торнабуони снова приступил к обязанностям главного хранителя Апостольской палаты без всякой радости. После того как Лоренцо Великолепный одобрил его назначение, Торнабуони писал, что должность подразумевает больше трудностей и риска, чем прибыли, потому что папа Сикст IV живет не по средствам и ждет, что хранитель будет предоставлять ему деньги, необходимые для того, чтобы пополнить дефицит между introitus (доходом) и exitus (расходом). Поэтому Джованни Торнабуони, наверное, испытал облегчение, когда, через 4–5 лет, из-за стремительно растущих разногласий между Сикстом IV и Медичи, пост хранителя у него отобрали. Главными хранителями по очереди становились несколько генуэзских банкиров – Мелиадуче Кигала, Герардо Узумари – и Медичи не пытались вернуть этот пост, видимо, потому, что папская казна истощала их ресурсы; в то время у них самих не хватало средств, и они были не в том положении, чтобы увеличивать ссуды.
Скорее всего, пост главного хранителя не считался таким обременительным в ранние годы, когда наблюдался либо излишек, либо дефицит допустимых долей. В годы понтификата Мартина V и Евгения IV Апостольской палате как-то удавалось урегулировать расчеты с главным хранителем. Во всяком случае, небольшие дефициты в некоторые месяцы компенсировались излишками в другие месяцы. Следующий папа, Николай V, был не так осторожен, как два его предшественника. В марте 1455 г., ко времени его смерти, дефицит достиг 70 432 камеральных флоринов. Эту сумму Каликст III счел столь высокой, что распорядился провести дополнительную ревизию книг главного хранителя и уделил особое внимание тому, чтобы сократить задолженность палаты