Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров (Рувер) - страница 237

Таблица 61

Займы правителям, светским и духовным, по балансу лионского филиала от 2 апреля 1467 г.

* Итог соответствует цифре, приведенной в таблице 60.

Ввиду того что лионский филиал активно вел обменные операции, нет ничего удивительного в том, что корреспонденты за рубежом, главным образом Симоне Нори в Лондоне и Джованни Альтовити в Венеции, были должны Лиону крупные суммы. Оба, как нам известно, были агентами Банка Медичи. Основная доля средств на депозите других компаний Медичи находилась в руках миланского филиала (13 440 экю), а остаток (1135 экю) – в руках Анджело Тани в Брюгге. Можно с уверенностью предположить, что эти вклады были сделаны под проценты. Как уже объяснялось в предыдущей главе, чтобы удовлетворить требованиям двора Сфорцы, миланский филиал занимал направо и налево и перебивал конкурентов, предлагая более высокую процентную ставку, чем любое другое подразделение Банка Медичи.

Судя по балансу, более 14 тыс. экю, довольно значительная сумма, находилась в распоряжении Франческо дель Товальи, который отвечал за продажу шелка. Судя по всему, он с этой целью организовал отдельное предприятие. К сожалению, из сохранившихся документов неясно, каким был статус его предприятия. Несомненно, лионские ярмарки были важным рынком для итальянских шелков любого происхождения.

Таблица 62

Срочные вклады (Depositi a Discrezione) по балансовому отчету от 2 апреля 1467 г.

В составе пассивов в балансе от 2 апреля 1467 г. самым поразительным является то, что доля владельцев составляла лишь незначительный источник финансирования. Почти весь оборотный капитал лионского филиала складывался из срочных вкладов, по которым выплачивались проценты. Эта позиция составляет почти 42 тыс. экю, что соответствует 38,7 % общих ресурсов (таблица 60). Вкладчиков было всего 19, так что Банку Медичи не следовало бояться, но «отступничество» одного или двух «друзей» могло нанести банку серьезный ущерб, поскольку активы были не слишком ликвидными (таблица 62). Можно было привлечь средства путем продажи переводных векселей, но такая форма кредитования была гораздо дороже и гораздо неопределеннее, потому что должник зависел от превратностей денежного рынка и желания зарубежных корреспондентов акцептовать его тратту.

Как явствует из таблицы 62, самым крупным был вклад Франческо ди Берто (Роберто) Перуцци, которого хронист Бенедетто Деи называет одним из самых богатых граждан Флоренции. Как уже отмечалось выше, депозиты не всегда записывались на подлинное имя вкладчика. По тем или иным причинам клиент иногда желал скрыть свою личность под плащом анонимности или под именем другой стороны. Так, в книгах лионского филиала упоминается вклад на 5 тыс. экю, предположительно принадлежащий Амеде де Песме, видному гражданину Женевы, и такая же сумма на имя La ragiona vecchia di Ginevra, то есть «старой женевской компании». Однако Сассетти записывает в своей libro segreto, что на самом деле это его деньги и ни Амеде де Песме, ни «старая женевская компания» не вносили на депозит лионского филиала ни одного экю. И это случай не единичный. Тот же Сассетти держал почти 16 250 «малых» флоринов на депозите авиньонского филиала; вклад был записан не на его имя, а на счет местного монастыря селестинцев. Два вкладчика, судя по таблице 62, называются «друзьями из Флоренции». Вполне возможно, что на самом деле они были французами, которые хотели перестраховаться и держать деньги на крайний случай подальше от Людовика XI. Последний, не задумываясь, конфисковал имущество придворных, попавших в опалу, и приказывал своим чиновникам проявлять крайнюю строгость при охоте за спрятанными активами таких несчастных. После ареста кардинала Жана де ла Балю (1469) Людовик XI велел проверить бухгалтерские книги Медичи и Пацци, чтобы выяснить, не держал ли кардинал там вклады и не перевел ли средства в Рим вопреки королевскому запрету на подобные операции. Похожий эпизод в конечном счете привел к изгнанию из Франции Франческо Нори, которого обвинили в том, что он предоставил средства, с помощью которых Антуан де Шатонеф, барон дю Ло, бежал из замка Юссон (Форес), где его содержали под стражей. История Коммина, попавшего в подобное трудное положение, уже была рассказана.