– Бежать поздно. Не предлагаю.
– Почему? – сразу уточнил я.
– Этот Пали – похоже, дознаватель, – пояснил Рубари с таким лицом, будто вот прямо в момент нашего разговора ест лимон. – Жёсткий тип. Ещё и с пластиной.
– Ты можешь более толково объяснить? – попросил я. – Я ведь про них вообще ничего не знаю!..
– Смотри… В нашем мире правят группировки. Многие из них завязаны на дома первых архонтов, – пояснил Рубари. – Это семьи тех, кто правил здесь ещё до открытия дирижаблей. Людям-то в общем и целом наплевать на них – ну есть они, и ладно. Но они – сила. К ним все побегут за помощью и защитой в случае нужды. У домов есть свои армии, свои флоты, свои люди… Значит, этот Пали был человеком дома. Дознавателем. Умел выбивать из людей сведения. Знал, какие вопросы задать и когда.
– Как ты думаешь, он и сейчас служит дому? – задумчиво поинтересовался я, переваривая новую информацию.
– Нет, в чиновники дознаватели не идут, – Рубари покачал головой. – Чиновники – грязная пыль под ногами домов. Он, наверно, сломался – и такое, как говорят, бывает. Из десятка начинающих дознавателей до серьёзных дел дорастает один, максимум два… Другие уходят. Не выдерживают. Наверно, Пали высоко забрался, раз получил пластину.
– А что такого в пластине? Такую непросто заслужить? – уточнил я. – Я бы такую тоже себе завёл…
– Стоит она очень дорого, – объяснил Рубари. – И вправду дорого. Говорят, в ней три сотни логосов, понимаешь… За такие чешуйки, какие возьмёт график за создание, можно три больших дирижабля купить. Такое делают только дома. У них есть столько пневмы. У других – нет.
– Почему же его тогда отпустили? Ещё и вместе с пластиной? – уточнил я.
– Не знаю, – Рубари пожал плечами. – Может, его и не отпустили насовсем, просто дали чуть побольше свободы. Он как цепной пёс. Если такой вцепился зубами – не отпустит. И с кулаками к нему не лезь. Сердцем чую, он и сам не дурак подраться. Дома на своей безопасности не экономят…
– Вот кто бы мне раньше всё это рассказал!.. – покачал я головой. – Я тут уже больше года и впервые услышал об этих ваших домах, о дознавателях…
– Про них не очень любят вспоминать. Ведь ты не вспоминаешь, что дышишь воздухом, и однажды он может закончиться или стать платным… Вот и никто не любит. Считай, мы все живём под домами, но они не лезут к нам, а мы – к ним.
– Как думаешь, он нам папиры выправит? Или тоже обманет? – поинтересовался я.
– Про него ничего не могу сказать. Может, выправит, а может и кинуть… Может, сдаст, как мы станем ему не нужны… – Рубари пожал плечами и мрачно засопел. – В любом случае, тут остаётся только делать, что делали. Сбежать от него мы не сможем…