Оля очень переживала по этому поводу. Она хотела играть со своими сверстниками, которых совсем недавно считала друзьями. Но реальный мир оказался совсем не таким, каким она его себе представляла.
Как раз в самый нужный момент, когда Оля нуждалась в близком друге как никогда, родители и подарили ей сиамскую кошку, которую Оля назвала Люсей.
Люся помогла ей справиться с чувством одиночества и заменила собой бывших друзей. Мы тоже пытались помочь Оле, но вышло это лишь у маленького котёнка, которого сестра считала своим лучшим и единственным другом.
Я ещё удивлён, что она ограничилась уничтожением всего одного автобуса. Ей вполне хватило бы сил, чтобы устроить на территории поместья локальный, такой небольшой армагеддон. С адским пеклом и адской же стужей.
Данте Алигьери был бы счастлив увидеть воплощённые в жизнь свои фантазии.
В доме сейчас было не протолкнуться от снующих во все стороны людях в форме всевозможных служб. Начиная оттого же Гнева Государева и заканчивая строительной бригадой, которая прибыла исправлять ущерб, причинённый усадьбе, но в основном, конечно, приусадебной территории.
Идеальное, обновлённое только в том году дорожное покрытие было полностью уничтожено почти на сто метровом участке. Снесён кованный забор, три хозяйственные постройки, гараж на шесть машин, баня, летняя веранда и ещё так по мелочам.
Со всеми службами одновременно умудрялся контактировать Пётр Алексеевич. И на первый взгляд, это давалось ему очень легко. Меня всегда поражал этот человек, своей способностью к управлению усадьбой и одновременному контролю за всем, что происходит на её территории.
— Светлана Ефимовна и Ольга Михайловна сейчас находятся на втором этаже. Они там вместе с императрицей и Великой княжной.
Поблагодарив старого распорядителя, я побежал на второй этаж.
Точно! Я же совсем забыл про Настю.
Её вроде должна была защищать императрица, но она же сражалась вместе с отцом и императором. Да и люди Гнева Государева были вместе с ними. По крайней мере, так было, когда я решил присоединиться к ним после отправки мамы с Олей в убежище.
Пока поднимался по лестнице, в голове сами собой всплывали воспоминания о том, как я сражался не только с Голицыным, но и с дружинниками, которые в самый первый раз атаковали поместье.
Из раздумий меня вывел ехидный голос моей суженной, помолвка с которой накрылась медным тазом. Но совершенно точно, что мы оба не переживали по этому поводу.
Как я уже говорил, любви между нами не было. Так, целовались несколько раз, но на этом всё и закончилось. К Насте я относился, практически так же, как и к Оле, чем эта зараза и пользовалась без зазрения совести.